Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

После службы гроб был поставлен на траурную колесницу, запряженную шестеркой лошадей. Газета «Петербургский листок» писала:

Венки, не уместившиеся на колеснице и балдахине, были уложены в шесть ландо и одну карету. <…> За печальной процессией, двинувшейся по Малой Конюшенной улице, Невскому проспекту, через Николаевский мост к Смоленскому кладбищу, следовала масса народа и до ста экипажей.

По прибытии процессии к воротам кладбища гроб был снят с колесницы и отнесен по усыпанной на всем протяжении ельником аллее к заранее вырытой могиле. <…>

Тысячная толпа, присутствовавшая на погребении Л. Э. Нобеля, ждала, что скажут на могиле близкие ему люди. Вдова усопшего и его дочь сдерживали рыдания; на глазах друзей и служивших у покойного навертывались слезы при взгляде на раскрытую могилу.

Первым нарушил всеобщее молчание пастор Мазинг. <…> Умолкла речь пастора, и раздались скорбные звуки псалма Давида – исполняемого духовым оркестром. После минутной паузы толпа шелохнулась и пропустила из своих рядов профессора анатомии Ф. П. Ланцерта, [который] обрисовал [Людвига] как честного гражданина, выдающегося промышленника и в высшей степени симпатичного человека. Профессор Ланцерт знал близко покойного и своим словом удостоверил, что Нобель, жертвуя огромные суммы на дела благотворения, ставил непременным условием, чтобы никто на знал о виновнике этих пожертвований.

Погребение состоялось в семейной гробнице, построенной по проекту Людвига, где покоились его первая жена Мина и его умершие дети. Дочь Марта вспоминала расставленные вокруг могилы «жутко безвкусные металлические венки в больших овальных или круглых металлических коробках со стеклянными крышками».

Могила Людвига на Смоленском кладбище

В церкви и на кладбище было произнесено много прекрасных слов о Людвиге, но лучшие принадлежали его сыну Эммануилу. «Я теряю в нем не только любящего и нежного отца, я теряю в нем верного, умного и заботливого друга, перед которым я ничего не скрывал, – писал он Альфреду через два дня после смерти Людвига. – Не все родители знают, как создать дружеские и товарищеские отношения между собой и детьми, но юношеский дух отца моего помог ему установить их со всеми нами, старшими братьями и сестрами».

Первая Нобелевская премия

Среди провожавших Людвига в последний путь были замечены и почетные лица членов Технического общества. В годовщину смерти Людвига, 31 марта 1889 года, общество провело в его память торжественное собрание с докладами, повествующими о его вкладе в разные промышленные и научные сферы: в работу самого Технического общества, в военную и машиностроительную промышленность, в Ижевский завод и в русскую нефтяную промышленность. Доклады были собраны и опубликованы в книге «Памяти Людвига Эммануиловича Нобеля», вышедшей в том же году.

На ежегодном собрании общества было объявлено, что Товарищество братьев Нобель решило пожертвовать деньги на премию в память о Людвиге, выдавать которую будет Техническое общество. Премия составляла шесть тысяч рублей и должна была присуждаться «за лучшее сочинение или исследование по металлургии или нефтепромышленности (в общем ее объеме или какой‑либо ее части) или за какие‑либо выдающиеся изобретения и усовершенствования в технике этих же производств, принимая во внимание наибольшее их практическое применение к развитию промышленности в России». Первый конкурс был объявлен в 1893 году, а первая премия была два года спустя присуждена двадцативосьмилетнему химику Алексею Степанову за работу «Основы теории ламп». Это стало первой в мире Нобелевской премией, присужденной за шесть лет до премии, учрежденной Альфредом.

Нобелевская медаль Русского технического общества