Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

Волнения, потрясшие Петербург зимой 1905 года, имели меньший размах, чем на Кавказе, где забастовки и бунты приобрели неконтролируемый характер. Однако и столичные предприятия были охвачены забастовками, стачками и саботажем. Машиностроительный завод Нобеля отделался довольно легко, поскольку его рабочие имели сравнительно приличные условия труда. Недаром Нобелям на «Промышленной выставке» в Нижнем Новгороде в 1896 году в третий раз было пожаловано право использования государственного герба за «заботу и попечение предприятия о своих работниках». Но позволить работникам вмешиваться в производственные и кадровые вопросы – об этом не могло быть и речи. Единственной уступкой новому общественному климату на машиностроительном заводе стало создание рабочего комитета с целью «устранить недопонимание между руководством завода и рабочими» и принятие решения о «компенсации за новые продукты производства».

Нефтяное товарищество отметило не только свою двадцать пятую годовщину в 1904 году, но и тридцатилетие в 1909‑м. В том же году Эммануилу исполнилось пятьдесят лет. Оба эти юбилея были широко и пышно отпразднованы, и были опубликованы два роскошных издания, подобных тем, что вышли в 1904 году: одно о «Бранобеле», другое – посвященное дню рождения Эммануила. В 1912‑м отпраздновали еще одно событие: пятидесятилетие машиностроительного завода, также отмеченное красивым юбилейным изданием.

Вся семья собрана по случаю 50-летия Эммануила 10 июня 1909 года.

Сидят (слева направо): Рольф, Эмиль, Марта, Ганс Ольсен, Эдла, Эммануил, Анна, Вальтер Альквист. Стоят, (слева направо): Георгий Олейников, Мина Ольсен, Луллу, Ингрид Альквист, Йоста, Минни Нобель, Яльмар Шёгрен

Машиностроительный завод в эти годы был крупнейшим в мире производителем дизельных двигателей. Нобелевские двигатели были установлены на ацетиленовой фабрике в Петербурге, на прокатных станах в Москве и на текстильных фабриках в Царицыне. Электростанции в Москве, Астрахани, Херсоне и других городах были оснащены двигателями мощностью в 400 лошадиных сил, зерновые мельницы во многих сельских местностях работали на двигателях меньшей мощности. После успешного испытания наливных барж «Вандала» и «Сармата» Хагелин разработал план танкера, оснащенного двигателями мощностью в 500 лошадиных сил, который был бы в четыре раза мощнее других пароходов на Каспийском море. Встретив сопротивление со стороны Эммануила и правления, Хагелин обратился к Коломенской верфи, со стапелей которой летом 1908 года был спущен «Дело» – первый в мире танкер с дизельным двигателем.

Последовавший за этим успех убедил правление «Бранобеля» в том, что их сомнения и сопротивление были ошибочны. Хагелину была поручена модернизация всего нобелевского торгового флота, в течение нескольких лет превратившегося в один из крупнейших в мире: в 1912 году из 16 судов, работавших на двигателях мощностью более 600 лошадиных сил, 14 были российского производства, оснащенные нобелевскими дизелями. Спустя три года нобелевский флот насчитывал 350 судов различного типа.

Бо́льшим тоннажем располагал только военно-морской флот России, который был самым крупным заказчиком у машиностроительного завода в течение десятилетия последовавшего после поражения в войне с Японией, в ходе которой погибла большая часть российского флота. С необычной для российского военного командования предусмотрительностью было принято решение сделать ставку на дизельные двигатели. Подобно тому как во времена Крымской и Русско-турецкой войн правительство размещало крупные заказы у Иммануила, оно в этот раз обратилось к его внуку с заказом на 32 двигателя для канонерских лодок для Амурского флота, почти полностью уничтоженного в ходе войны. Поскольку заказ был слишком крупным для одного машиностроительного завода, работа выполнялась совместно с Коломенской верфью, строившей лодки по чертежам нобелевских инженеров. Первая канонерка была поставлена в 1908‑м, а в следующем году нобелевский дизель был установлен на первой в России подводной лодке – «Миноге». В последующие годы заказы военных были настолько крупными, что завод был не в состоянии удовлетворять потребности гражданского рынка. Следовательно, даже само товарищество «Бранобель» могло рассчитывать на поставки только небольших дизельных двигателей.