Ночь

– Не помните – неважно. Хотя это очень, очень многое говорит про общее восприятие блэкаута… Но я о другом. Сейчас, на современном языке, можно было бы сказать, что Бог – это не революционер и не царь, которого этот революционер пытается заменить. Он не человек, и ему не присущи негативные человеческие качества, такие, как, скажем, обидчивость и мстительность. Бог – не личность. Бог – алгоритм, который определяет последовательность развития событий в зависимости от совершенного людьми выбора. Уловки, жестокость, обман – один путь; доброта, милосердие, сострадание – другой. Никакой субъектности у Бога нет. Если только человеческое сообщество не заставит алгоритм воплотиться.

Речь «Миши» зазвучала как-то отвлеченно даже для моего уровня начитанности. Правда, я всегда читал больше художественной литературы, чем книжек по философии или кибернетике. Поэтому попробовал подвести его к более простым формулировкам.

– Мне тут одна одержимая Богом рассказала про действие «немстительного алгоритма». В частности, про судьбу Иова из земли Уц. Слышали про такого?

При упоминании о матери Татьяне в моем сердце поднялась прогоркшая волна горя. Но Самуэль только цыкнул зубами, продолжая сосредоточенно ковырять в них деревянной палочкой. Тогда я спросил о другом:

– А почему этот алгоритм остановил реакцию горения углеводородов и при этом сохранил свойства пороха?

– Ну нужно же людям как-то друг друга продолжать убивать! – усмехнулся Самуэль, и глаза его стали ястребиными. И добавил, уже более серьезно: – Но есть у этого и более рациональное объяснение. Которое мне интересно меньше всего.

Я снова взялся за приборы – на моей тарелке осталась горка рыбьих костей и прореженный хоровод ароматной картошки. Есть уже не очень хотелось, но угощение было слишком шикарным, чтобы оставлять что-то на тарелке.

– Бургомистра со свитой убили без всякого пороха, – отметил я. – Хорошо заточенным кордом можно разобрать человека без использования боеприпасов.

Мой собеседник молчал. Кажется, я перестал его интересовать. Возможно, он сказал все, что хотел. Также вероятно, что его целью было лишь разделить ужин с голодным бродягой вроде меня. Поэтому я спросил про важное:

– Хлеборобы с Элеваторов обещали позаботиться о погибших за автозаправкой. Но попросили сообщить об этом происшествии Оракулу. Чтобы тот передал новость, предупредив других странствующих. Ведь раньше этот отрезок дороги считался безопасным.

Человек в ковбойской шляпе будто выключился – смотрел перед собой, жуя зубочистку.

– Вы не знаете, есть тут где-то поблизости вышка? Или какой-то еще способ проинформировать Оракула?

– Ближайшая световая вышка – в Городе Света, – на последний вопрос он решил отреагировать. – С этой стороны дороги – что-то вроде мертвой зоны, из-за осадков.

– А как оповестить Оракула? Может, вы знаете другие способы?

– А зачем его оповещать? – прищурился он, всматриваясь в дождь.

– Как зачем? Чтобы рассказать о нападении! Чтобы люди были готовы!

– Я раньше тоже думал, что знания чем-то помогают. – Тут он повернулся и снова внимательно посмотрел на меня. – Заметьте, каждый раз перед сменой вех люди получали возможность пользоваться всеми накопленными ранее знаниями. Клинопись у шумеров, обелиски в Египте, оливковая роща в Афинах, где собирал своих лоботрясов Платон. И каждый раз ожидалось, что это пойдет на пользу. За семьдесят лет до блэкаута появился Интернет. Все знания предшествующих цивилизаций, доступные в несколько прикосновений. Все книги без необходимости идти в библиотеку. Все математические формулы. Все определения понятий. И что? Сильно это обогатило? Может, сделало кого-то умнее? Может, от чего-то удержало?

Я молчал, потому что хорошо помнил свои бездумные вечера с яблочником. Когда у меня было хорошее настроение, я читал новости. Когда плохое – смотрел, как смешно подскакивают коты, если во время кормления им сзади подложить огурец. Лично я стал куда более интеллектуальным созданием после наступления Ночи, потому что снова стал читателем собственной библиотеки, пусть и не содержащей всех знаний предшествующих цивилизаций. Книги бесполезны, если их не читаешь. Интернет же создавал ощущение, что скачанный текст уже тобой усвоен.

– Но все же, я думаю, будет полезно, если Оракул сообщит об убийствах другим полисам. Караванщики станут более осторожны.

– Полезно? – повторил Самуэль за мной и снова задумался. И изрек: – Если бы это было возможно: закладывать знания людям в голову, причем делать это так, чтобы они не ленились слушать и понимать! Больше всего зла вокруг происходит именно от мракобесия. Человек получает ожог и не понимает, что обжигать – в природе огня. И он злится на то, чего должен был просто избежать. Но новизна всегда тревожит. Так как конфликтует с существующей картиной действительности. И люди специально избегают знаний. Это – в их природе. Все, что им нужно, – забавы и субстрат знаний, который называется информацией.

Я заметил, что «Мишу» все время уносит в какие-то абстрактные обобщения, в то время как я пытаюсь решить конкретную задачу.