Ночь

Только что я стоял ноябрьской ночью в поле, моргнул – и вдруг обнаружил себя в тесном узком бетонном проходе. Тут пахло мышами. Так воняет сырое одеяло на даче, на которой никого не бывало три сезона. Романтическая темнота звездной ночи сменилась удушливой темнотой подземелья.

– Сейчас перестанет тошнить, – пояснил болтун. – У меня тоже в первые несколько раз так было. А вам Пастух не объяснил, зачем вас посылает? Нет? Просто вы уже третий. Может, он мне передать что-то хочет? А почему сам не придет?

Я осторожно разогнулся – голова и плечи уперлись во влажный потолок.

– Я – Семен Цапля. Тот самый! – Мой собеседник вынул из кармана фонарь на черном шнурке и включил его, подсвечивая ведущие вниз бетонные ступени. – Вы же про меня слышали, конечно?

Я промолчал, потому что фамилия его мне была незнакома.

– Раньше типа совсем другим творчеством занимался, – объяснил он. – Но, главное, тоже творчеством. – Он показал кукурузины зубов. В улыбке читалась уверенность, что быть Семеном Цаплей – очень почетно.

В сравнении с его фонарем мой был тускл, как луна рядом с солнцем. Форма пятна была такая же, но фактура белесого луча казалась более насыщенной и плотной, луч почти не рассеивался и выглядел как широкая световая лента с ярко очерченными краями, а окружающая темнота делалась еще темнее. Никогда таких не видел.

– Интересный налобник, – прокомментировал я.

– Подарок Пастуха, – объяснил Семен Цапля. – Его изобретение. В нем вечная батарейка.

– Вечная батарейка? – переспросил я, не поверив ушам.

Мой новый знакомый протянул мне фонарь:

– Я все равно только для вас его зажигал. Чтобы вы не споткнулись. – Он с опаской посмотрел на ружье. – Я же и так тут типа каждый изгиб, каждую ступеньку знаю.

Я принял из его рук налобник, направил на подарок свой еле живой фонарик, вскрыл крышку отделения для батарейки: там был только один цинк, вместо второго кто-то втиснул немного рассыпчатой земли.

– Что это? Торф?

– Не рекомендую трогать! – Он выставил зубы в улыбке. – Изобретение Пастуха! Если влезть – перестанет работать! А может еще и током шваркнуть!

Я закрыл налобник и протянул ему свой взамен. Он сначала сделал знак, что не возьмет, но все-таки взял его, когда я уже протянул руку.

– На этой РЛС был пункт управления юго-западного командования противовоздушной обороны, – продолжил болтать Семен Цапля. – Целый подземный город. И надежно, и дикие не сунутся. Все входы еще в советские времена бетоном залили. После того как вышку телевизионную переквалифицировали.

Мы спустились на три этажа, ниже стояла черная вода.

– Там еще два уровня, – Цапля поправил камни под мышками. – Но они затоплены. Интересно, с людьми их затопили или без? – По его взгляду я понял, что ему бы больше понравилось, если бы затапливали вместе с людьми.

В сторону уводила полуприкрытая металлическая дверь, выкрашенная в настолько скучный розовый цвет, что сразу становилось понятно – установили ее еще во времена Империи Зла. Вдоль стен в четыре ряда тянулись толстые кабели в черной изоляции. Местами они были вырваны вместе с капитальными стальными пластинами, которыми крепились к бетону. Я шел за Цаплей, повесив ружье горизонтально от плеча, вроде как и придерживать не нужно, но в случае чего можно и пальнуть. Если мой провожатый вдруг быстро припустит по коридорам, я никогда в жизни не найду его в этом полузатопленном лабиринте. И не найдусь сам. И буду тут бродить, постепенно превращаясь в Минотавра.

Мы прошли комнату со стеллажами – Цапля пояснил, что это гарнизонный склад тушенки, почти такой же неисчерпаемый, как и батарейка в моем новом налобнике, – и оказались в холле, завешанном жуткими костюмами химической защиты. Похожие на огромных летучих мышей плащи были неприятны на ощупь – я старался не прикасаться к ним даже оружием и рюкзаком. Рядом с выходом из хранилища находилась небольшая комната, из которой по полу разбегалось множество черных кабелей. Тут пахло дизелем, но не так, как пахнет только что заправленный «фольксваген», а так, как пахло бы от ржавого тракторного двигателя, брошенного догнивать в поле. Двигателя, который никто давно не заправлял и не заводил.

Почти все пространство комнаты занимал передвижной армейский дизельный генератор. Ума не приложу, как он попал под землю: весил он, наверное, с тонну, а все двери этого бетонного мешка были в два раза уже, чем меньшая из его сторон. Одно из шипастых шасси было спущено, резина остальных потрескалась. Скорее всего, этот источник электроэнергии служил людям еще в пятидесятых годах двадцатого века. Устройство было покрыто черными разводами горюче-смазочных материалов.

– Короче, посветите, сюда, пожалуйста, – попросил Семен Цапля.