Ночь борьбы

– Бабуля, Горд здесь.

Я поднесла телефон с фотографиями прямо к ее глазам. Я прокрутила, чтобы она могла увидеть их все. Но она не открыла глаза. Молодая медсестра сказала:

– Дорогая, дай бабуле отдохнуть.

Она добавила, что у них пересменка и что я смогу прийти утром. Она сказала, что уже поздно, и ничего себе, какой напряженный день, а? И что мне нужно поспать. Я сфотографировала бабулю для мамы и Горд.

Я побежала обратно к ним, но их не было там, где я их оставила. Их перевели в другую палату с окном. Они спали в кровати вместе, хотя у Горд была своя небольшая пластиковая коробка, в которой она могла спать рядом с мамой. На ней был чепчик. Я наклонилась над кроватью с фотографией бабули, но они не открыли глаза. Все спали, а я не знала, что мне делать. Я села на стул рядом с мамой и Горд. Мама говорила, что я должна обзвонить всех с новостями насчет Горд и бабули с ее телефона. Но где сейчас ее телефон? Я хотела позвонить Лу и Кену. «Горд родилась, чуваки! С ума сойти, верно?» Я вспомнила, что у меня в телефоне есть контакт Ти, который он оставил бабуле. Я отправила ему несколько фотографий со мной, мамой, бабулей и Горд. В промежутках между всеми его сообщениями от сексуальных голливудских девушек в джакузи он получит фотографии бабули, подключенной к шлангу. И случайной канадской семьи, в которой не хватает некоторых членов.

Потом я вспомнила кое-что из «Зовите акушерку». Я вывалила все из своего рюкзака на стул. Я сняла джинсовую куртку и вложила ее в рюкзак, чтобы там было мягко и тепло. Я осторожно, осторожно, осторожно положила Горд в рюкзак. Мама не шевелилась и не издавала ни звука. Тоже мне, родительница! Она явно врала мне, когда говорила, что молодые матери никогда не спят. Чепчик Горд торчал из верхней части рюкзака. Я сняла его, сунула в карман и немного растянула веревочки на рюкзаке, чтобы у Горд была дырка для воздуха. Я перевесила рюкзак на грудь. Горд оказалась тяжелее, чем я думала. Вау! Респект маме за то, что все это время она таскала ее на себе. Теперь я понимаю, почему она все время была такой вымотанной. Я взяла с полки большую простыню и накинула ее на рюкзак. Повязала ее вокруг шеи. Она свесилась до пола. Я стала похожа на папу римского. Я услышала писк и немного покачала рюкзак под простыней. Мы с Горд отправились в реанимацию. Свет во всех коридорах был тусклым. Вокруг почти никого не было – только уборщики и усталые люди, которые чего-то или кого-то ждали. Мы с Горд ждали, пока кто-нибудь с пропуском пройдет в двери отделения интенсивной терапии. Я встала на большом расстоянии позади этого человека и сделала вид, что читаю висящий на стене плакат про диарею и рвоту. Но этот человек так и не зашел внутрь! Он стоял и разговаривал с кем-то. Горд снова пискнула. Я побежала в другую маленькую комнату для людей, потерявших близких, и сорвала с себя простыню. Я засунула палец в рюкзак и нащупала рот Горд. Я оставила руку там. Мне показалось, что Горд сейчас высосет мой палец и подавится им. Я представила, как мама кричит на меня за то, что я убила Горд пальцем, и даже не переживает о том, что в результате этот палец я потеряла. Мне не удалось снова накрыть нас простыней. Я выбежала обратно и, хочешь верь, хочешь нет, как раз вовремя, чтобы проскользнуть через открытую дверь отделения интенсивной терапии.

Мы подбежали к бабуле. На этот раз рядом с ней не было медсестер. Они сидели на своем посту и что-то записывали. Они нас не видели. Бабулины глаза были закрыты. Трубка исчезла. Я вытащила Горд из рюкзака.

– Бабуля! – сказала я. Я осторожно положила Горд бабуле на грудь. – Бабуля! Это Горд!

Бабуля открыла глаза.

– Горд! – сказала она глазами. – Ты, должно быть, шутишь! Какое зрелище для изможденных очей! Добро пожаловать в страну живых!

Она медленно положила руку на пушистую спинку Горд. Горд свернулась под ней. Бабуля попыталась схватить меня, и на этот раз я позволила ей это сделать.

– Бабуля! – сказала я. – Просыпайся уже, блин! Горд же здесь!

Я кричала ей прямо в ухо. Горд проснулась и начала пищать. Это звучало так: «Что, черт возьми, происходит, чуваки?» Ее голова повернулась. Бабуля улыбнулась. Я не могла вырваться из ее хватки. Она пыталась наклонить голову, чтобы рассмотреть Горд поближе. Она пыталась что-то сказать. Ничего не вышло. Я поднесла Горд прямо к бабулиному лицу.

– Бабуля! – сказала я. – У меня сестра! У меня сестра!