Ночь черного хрусталя

Сыщик не соврал Мерцалову, сказав, что его учреждение не участвует в углеродной операции. Однако поиски похищенного вещества были, несомненно, самым серьезным и громким делом, каким сейчас вообще занимались работники всех секретных и полусекретных служб. Пусть ты официально в этой работе не задействован, но существует желание — в значительной мере подсознательное — каким-то образом оказаться причастным к этому поиску, и тем самым сразу подняться на ступень выше если не в табели о рангах, то, во всяком, случае в том негласном рейтинге, какой всегда существует у профессионалов. А в наше время неожиданных поворотов и исчезнувших расстояний какой-то след можно было обнаружить совершенно нечаянно и в самом неожиданном месте, в той же Москве, к примеру. Особенно если придерживаться ближневосточной версии, которая самому Докингу представлялась вполне убедительной. Но чем больше он верил в такую возможность, тем меньше собирался делиться своими размышлениями с кем бы то ни было. Тем более с местными властями, которые могли (полагал он) при желании бросить на отработку возможных вариантов великое множество людей, а Докинг по-прежнему будет работать в одиночку. Нет, тут он как-нибудь обойдется без посторонней помощи, даже если перед ним и вправду забрезжит какой-то свет…

Так размышляя, он добрался до гостиницы.

Стоимость номера Докинга не очень удивила, но и не обрадовала: вряд ли в Службе примут как должное такие расходы на проживание в городе, где можно было бы устроиться и подешевле. Однако уж как-нибудь он сумеет отговориться оперативными интересами: гораздо удобнее находиться поблизости от объекта наблюдения, имея на то полное право. Докинг был уверен, что Берфитт не знает его в лицо; сам он видел наблюдаемого только на фотографиях. Номера их помещались в одном и том же коридоре — спасибо полковнику; одним словом, пока все устраивалось наилучшим образом.

Номер Докингу понравился: он действительно стоил своих денег. Докинг принял ванну, отдохнул с таким расчетом, чтобы к пять часам выйти к чаю: о Берфитте было известно, что он старается блюсти старую традицию файф-о-клока — может быть, как раз потому, что не был природным англичанином, а происходил из Штатов. Так что были все шансы впервые поглядеть на него именно в ресторане, а может быть, сделать небольшой шаг к знакомству. Берфитт, разумеется, понимал, что его может пасти здешняя контрразведка, но вряд ли предполагал, что его личности придается такое значение, что по его следам пустят агента из Лондона. Хотя, может быть, и догадывался: его можно было назвать как угодно, но только не простодушным.

Однако никого похожего на Берфитта за чаем Докинг не обнаружил. Что ж, ничего особенного не было в том, что Берфитта задержали дела, которых у него в Москве, как предполагалось, было достаточно много. Не показался он и вечером, в обеденный час. Но и это можно было объяснить теми же причинами; вполне вероятно, что он был приглашен на обед одним из своих контрагентов: без этого в наши дни дела не делаются. Докинг, отобедав, вернулся в свой номер, приготовил к работе акустическую аппаратуру, привезенную с собой. Проходя по коридору, он заранее вымерял шагами расстояние, отделявшее его от апартаментов Берфитта, и теперь установил на шкале соответствующую фокусировку. Прибор, которым он пользовался, отличался от большинства других тем, что мог улавливать звуки, возникавшие только на заданном расстоянии и в установленном направлении, других для него просто не существовало. Как не существовало стен или иных препятствий. Докинг полагал, что такой моделью другие службы еще не обладали. Внешне аппарат выглядел как небольшой кассетник и на самом деле мог и писать, и воспроизводить записи. Так что не было ничего опасного в том, если официант, горничная либо случайный гость увидят это устройство.

Докинг включил аппарат и принялся терпеливо ждать, время от времени чуть изменяя фокусировку: номер у Берфитта был, надо полагать, не менее просторным, чем этот. Но там стояло полное безмолвие. Только тикали часы: видимо, Берфитт возил с собой механический будильник или комбинированный, быть может; Докинг и сам пользовался таким. Однажды зазвонил телефон, но никто не подошел, и после четырех трелей аппарат умолк. В ванной редкие капли падали в раковину умывальника, в прихожей изредка включался и тихо урчал холодильник. Вот и все, что Докингу удалось услышать.

Он дремал, откинувшись в кресле, не снимая наушников. Берфитт не появлялся, да и никто другой тоже. Докинг терпеливо ждал, хотя давно уже понял, что хозяин прослушиваемого номера этой ночью вряд ли появится. Может быть, он успел уже завести романтическое знакомство, но еще более вероятно, что его пригласили в какое-нибудь загородное поместье — или как это здесь называлось… Эти русские обычаи: охота, баня, и, разумеется, выпивка, часто безудержная. В конце концов, Берфитт мог просто перебрать, стараясь произвести на московских партнеров приятное впечатление, и сейчас храпел где-нибудь, даже не в Москве.