Ночь Дракона

– Первая проба, не более. Если в тех жалких попытках, предпринятых бедняжкой Нефарианом в недрах пика Черной Горы, и имелось хоть что-нибудь стоящее, так это мысль, к которой он пришел под конец, но оказался не в силах развить ее далее: для сотворения рода-преемника требовалась не просто кровь, не просто имевшиеся в его распоряжении силы – здесь нужна была новая магия. Новая, неповторимая магия. И эту магию мне удалось отыскать.

– Дракон пустоты…

– Неплохо, Кориалстраз, – с насмешкой протянула дама в черном, продолжая звать его истинным именем, несмотря на все отвращение к своему, и склонилась к пленнику так, что лицо ее оказалось в считаных дюймах от его носа. – Очень даже неплохо… жаль, жаль, что нам до сих пор не довелось узнать друг друга поближе. Да, оба мы знаем, как неуклонно драконьи роды держатся своих, когда речь заходит о… скажем так, «скрещивании», но все это – скорее, из-за традиций да предрассудков, чем из-за невозможности подобного меж драконами из разных родов…

Видя, что Крас молчит, она пожала плечами и выпрямилась во весь рост.

– Так или иначе, а то, чего желаю, я от тебя получу.

– И давно ли ты ждешь, что я явлюсь положить конец твоим темным делишкам?

– Давно ли? Кориалстраз, дорогой мой, я рассчитывала на это с самого начала! Род красных – это же квинтэссенция самой жизни! Что поспособствует сотворению моих совершенных детишек лучше некоторой ее толики? – ответила Синестра, бросив взгляд в сторону Кейлека. – Хотя, знаешь, ответ на этот вопрос существует, и ты был так любезен, что сам принес его мне! Квинтэссенция жизни и квинтэссенция магии! Благодаря вам обоим, я смогу сотворить богов.

Дракон в облике мага покачал головой.

– Ты говоришь, Смертокрыл стал тебе ненавистен, но чтобы так охотно поддаться его безумию, им нужно воистину восхищаться.

Дама в черном взмахнула рукой, и Крас застонал. Казалось, он на миг лишился частицы себя самого.

Леди Синестра опустила руку и, свысока взглянув на хватающего ртом воздух Краса, безмятежно ответила:

– Когда я старалась ослабить тебя до пленения – ведь так куда легче извлечь из тебя то, что мне нужно, – тебе уже довелось претерпеть немало страданий. И это, милый мой Кориалстраз, еще далеко не все. И избежать страданий ты не в силах никак – разве что моля меня о милосердии.

– Это… это еще не конец, Синестра! Нефариан пал жертвой собственной одержимости, и та же участь… та же участь постигнет тебя!

– Уж не ты ли станешь тому причиной? Тебе известно, что висит там, наверху: ты сам, вопреки клятвенным заверениям Аспектов, будто все следы ее навсегда сокрыты от глаз всех живущих, собирался втайне ею воспользоваться. Ты прекрасно знаешь, что ничего не можешь поделать – ведь, хотя силы, содержавшиеся в ней, когда она была цела, вернулись к тем, у кого были взяты, ее обломки хранят остатки былой мощи до сих пор.

Умолкнув, Синестра отвернулась и двинулась к выходу, словно пленник для нее – ничто, и Крас знал: это вполне может быть чистой правдой.

– Отдыхай, дорогой мой Кориалстраз, набирайся сил… Вскоре вы с другом мне понадобитесь.

С этим она и ушла, оставив Краса сидеть на полу. Долго глядел он ей вслед, в сторону выхода из темницы, и, наконец, поднял взгляд на крохотный золотистый обломок металла. Да, так и было: он вправду затеял игру с темной магией, припрятав другой обломок в своей тайной обители, из любопытства пойдя наперекор даже воле возлюбленной королевы. Теперь-то Крас понимал: в отчаянное положение он угодил, можно сказать, потому, что пал жертвой его злого соблазна, поверив, будто сумеет с ним совладать, сделать его секретным оружием против врага, с которым ожидал столкновения.

Однако даже мельчайший обломок Души Демона таит в себе нешуточную опасность… и теперь из-за ее нечестивой природы, из-за его собственной гордыни им с Кейлеком, вполне возможно, предстоит умереть в угоду безумным планам Синестры…

Глава двенадцатая

Прекрасная солнечно-светловолосая дева с улыбкой тянула вперед руку, маня к себе Кейлека. Он потянулся к ней, но всякий раз, стоило только подумать, что руки их вот-вот встретятся, та словно бы отодвигалась чуточку дальше.

Раздосадованный, Кейлек рванулся к ней, однако, пускай и ей явно хотелось, чтоб он нагнал ее, ничего из этого не получилось.

«Анвина!» – позвал он, хотя губы его даже не дрогнули.

И тут вокруг нее начали появляться другие. Высокий, благородного вида человек… со сгнившей, истлевшей кожей. Померкнув, этот призрак стал тенью огромного дракона-скелета… ледяного змея. Затем и неупокоенный дракон исчез, уступив место высшему эльфу в пышных, однако мрачных одеждах и такой же широкополой шляпе.

В отчаянии Кейлек указал пальцем ей за спину, пытаясь предупредить ее об устрашающих призраках – особенно этом.

«Анвина… это Дар’Кхан! Это Дар’Кхан…»

– Это Дар’Кхан! – взревел он во весь голос.

– Кейлек!

Голос Краса развеял остатки кошмара… и Кейлек сумел разглядеть, что мир наяву ничуть не лучше.