Читаем Ночь дракона полностью

Ночь дракона

– Это чистая правда, – даймё Каге подняла руку, и молодой самурай, стоявший рядом, тут же подхватил ее и помог встать. – Я приехала, потому что моему треклятому внучку страсть как захотелось тут побывать, – сквозь зубы поведала она, – и, раз уж мы все равно оказались в ваших краях, я решила нанести вам визит из уважения. – Дама натянуто улыбнулась. – А вы нисколько не изменились с нашей прошлой встречи… когда же это было, лет тридцать назад? Еще до войны с Хино, которая отняла у меня сына. – Харуко-сама покачала головой, точно хотела отогнать эти воспоминания. – Прошу прощения за дерзость, кажется, вы не знакомы с моим внуком? – Она кивнула на мужчину, стоявшего рядом. – Это Каге Кусуке.

Кусуке учтиво поклонился.

– Для меня огромная честь познакомиться с вами, моя госпожа.

– Я бы и со вторым своим внуком вас познакомила, но этот негодник, из-за которого и состоялось это дурацкое путешествие, решил, видимо, что встреча с даймё Клана Луны во дворце – это совсем не важно, и исчез, как только мы сошли на причал! – Каге Харуко сердито всплеснула руками. – Ну что ты будешь делать с этим мальчишкой. Не будь он столь блистательным воином, давно бы его уже к монахам упекла, далеко-далеко. Может, хоть они бы в его грезах разобрались.

Я навострила уши и уже хотела порасспрашивать даймё поподробнее, как вдруг в открытые двери дворца ворвался тихий гул и вмиг охватил весь город. Сотни местных жителей и гостей праздника выдохнули одновременно. Я обернулась и увидела то же, что и все.

– Солнце садится, – тихо напомнила Акари. – Юмеко-сама, нам пора.

Я кивнула и быстро поклонилась правительнице Клана Тени.

– Простите, Харуко-сама, но мне надо идти.

– Да, конечно.

Пока я шла по ступенькам дворца Клана Луны, на Шинсей Ядзю спустились сумерки. Воздух наполнили прохлада и приятное предвкушение. Вечер выдался чудесный: на небе ни облачка, не холодно и не жарко, а ветерок разносит вокруг ароматы праздничных яств – рисовых клецок данго, якитори[23], жареных осьминожек на палочках и не только.

У кромки воды собрались десятки людей. Я осторожно перешла реку по арочному мосту и спустилась на берег, присела на корточки и взглянула на свое отражение. На меня смотрела девушка с заостренными ушками и золотыми глазами – она мало чем отличалась от той девчушки, которая целых сто лет назад сбежала из храма Тихих Ветров со свитком, которому суждено было изменить мир.

И все же она очень изменилась. Она повзрослела. Узнала, что такое любовь и потери, нашла семью, поняла, что самое главное в жизни. Она много путешествовала, повидала немало потайных уголков империи, и все ради того, чтобы почувствовать, что сильнее всего ее тянет домой. Теперь у нее был народ, который в ней нуждался, и целый остров, который надо было защищать. Ее жизнь можно было бы назвать счастливой, если бы не крошечная рана в сердце, откуда докучливо сквозило сомнением.

Фонарик мягко засиял у меня на ладони, высветив имена, написанные на белых стенках. Я улыбнулась и осторожно опустила его на воду, а потом легонечко подтолкнула. Бумажный прямоугольник сперва закачался на волнах, потом лениво проплыл вперед, ярко мерцая на чернильной воде, а потом его подхватило течение и повлекло за собой в самый центр реки.

Где-то у меня за спиной раскатисто застучал барабан. Толпы, обступившие реку, склонились к воде, стали тоже пускать фонарики, и те поплыли дальше: какие-то – лениво, а какие-то – проворно кружась, унося за собой имена всех душ, которые принесли себя в жертву, чтобы мы могли теперь вот так собраться вместе. Скоро я потеряла свой бумажный прямоугольник среди других, а вся река окрасилась оранжевым светом. Звездочки в небе казались отражением фонариков – и наоборот. Я закрыла глаза и вознесла молитву ками и тем, в чью честь мы расписали наши кораблики: я просила о том, чтобы их никогда не забыли.

А потом я почувствовала на себе чей-то взгляд, и внутри проснулось какое-то удивительно знакомое ощущение. Я подняла голову.

С дальнего берега за мной наблюдал человек, окутанный туманным светом фонариков. В глазах у него плясали фиолетовые искорки. Это был молодой самурай, одетый в черное, а на плече виднелась эмблема клана Каге. Я сразу поняла, что это аристократ, а еще он был удивительно похож на Каге Кусуке, внука даймё, разве что на несколько лет младше. Самурай смотрел на меня внимательно и изумленно, и на миг мне вдруг показалось, что мы снова перенеслись на скалу с видом на долину и через секунду он прошепчет мне на ухо свое обещание и исчезнет из моих объятий.

Мое сердце исступленно забилось под ребрами, а на глаза навернулись слезы. Часть моей души, притаившаяся где-то в глубине, пустилась в радостный пляс, воспарила и возликовала. Она сразу узнала его. Все в точности, как он и обещал.

Самурай, стоявший на дальнем берегу, улыбнулся.

– Наконец-то я тебя нашел.