«Ночь, когда она умерла»

– Вы совсем не следите за своими пациентами? У него останавливалось сердце.

– Не может быть!

Медсестра подошла к кардиографу и нажала несколько кнопок.

– Да, на самом деле… – Она просмотрела данные, и у нее вырвался крик ужаса. – У него не билось сердце десять… да нет, двадцать минут! Он был мертв целых двадцать минут! Как такое могло произойти?!

– Вот уж не знаю, что вам сказать. – Я поднялась со стула и взяла сумочку. – Полагаю, вы должны быть в курсе. Ведь не просто так вам доверяют человеческие жизни.

Выйдя из палаты, я осмотрелась и, приметив служебный балкон, направилась к нему. У меня кружилась готова, и мучительно хотелось закурить. Что я и сделала сразу же после того, как оказалась на улице. Еще через двадцать минут кардиограф снова покажет прямую ровную линию. После этого у врачей будет около часа для того, чтобы попытаться реанимировать пациента и констатировать смерть. А потом наступит мой черед. Я знала способы, с помощью которых можно обмануть даже самую умную технику.

Я достала из сумочки сотовый телефон и, найдя нужный номер в телефонной книге, нажала на send.

– Слушаю? – ответил мне на другом конце провода знакомый голос.

– Сара, это Лорена.

– Лорена! Ты смотрела на часы? Что стряслось?

– У меня к тебе есть важное дело. Нам нужно поговорить.

Саймон
2010 год
Окрестности Треверберга
Мой организм будто нарочно сопротивлялся возвращению из мира снов. Он то приближал меня к реальности, то оттаскивал назад, в глубину сознания, к чудным призрачным видениям. Но это утро было особенным. Я проснулся от того, что почувствовал боль. У меня раскалывалась голова, ныла поясница, все кости и мышцы будто перебирал опытный мясник. Я попытался поднять голову, но у меня получилось разве что повернуть ее вправо, по направлению к источнику света, который оказался открытым окном.

– Господин Хейли? – услышал я незнакомый голос рядом с собой. – Вы меня слышите? Не пытайтесь говорить. Просто моргните. Вам не надо разговаривать, вы слишком слабы.

Я медленно закрыл глаза и снова открыл их. Обладательница голоса приблизилась ко мне и села на стул рядом с кроватью. Это была невысокая светловолосая женщина лет сорока с большими серыми глазами и мягкими чертами лица. Она прикоснулась к моему лбу холодными пальцами и покачала головой.

– У вас до сих пор жар, – сказала она. – Температура за сорок. Но вы очнулись, и это уже хорошо.

– Больно, – прошептал я чуть слышно – на большее у меня не было сил.

– Я знаю. Через пару дней вам станет легче. Вы попали в аварию. Чудом остались в живых.

Мысли метались в голове, не поддаваясь контролю. Авария? О чем она говорит? Я вспоминал темно-серую дымку, яркие пятна, коридор с дверьми, брюнетку в алом… Что было до этого? Казалось, с тех пор прошло много лет. И тут меня осенило.

– Изольда, – сделал я очередную попытку заговорить.

Женщина взяла меня за руку.

– Мне жаль, господин Хейли. Она мертва. «Скорая» приехала слишком поздно.

– Мертва, – повторил я, пытаясь осознать услышанное.

– Пожалуйста, не думайте об этом, господин Хейли. Вам нужно отдыхать. Сейчас я дам вам лекарство, а потом сделаю укол – и вы поспите еще немного.

Я повернул голову к ней.

– Кто вы такая?

– Меня зовут Сара. Можете считать, что я ваш друг.

– Что случилось? Двери… коридор… женщина в красном…

Сара недовольно покачала головой.

– Господин Хейли, я обещаю, что отвечу на все ваши вопросы. Но это будет потом. Пожалуйста, отдыхайте. Нам нужно будет о многом поговорить. Постарайтесь уснуть.

Я закрыл глаза, прислушиваясь к тому, как Сара шелестит пустым пакетом из-под лекарства и, снимая его с капельницы, заменяет новым. Фраза «она мертва» никак не хотела связываться с именем Изольды. Мой Ад родился в ту ночь, когда она умерла. Наверное, брюнетка была права. Нет Ада для всех. У каждого свой Ад.