Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

Старик кивнул. Дерек снял с себя кожаную куртку, оставшись в черной футболке, и сжал в своих обжигающе горячих пальцах ссохшуюся ладонь Норманна, безвольно лежавшую поверх покрывала. От кончиков пальцев вверх по руке завились черные змейки пульсирующих вен, старик резко вздохнул, когда бетонная плита, как он ощущал ее, перестала сдавливать его грудь и он, наконец, смог нормально вздохнуть. Тянущая боль во всем теле утихала. Дерек тяжело дышал, стиснув зубы, чтобы не издать ни звука. Ему было не столько физически больно, сколько душевно. Норманн умирал, и он не мог спасти его, только облегчить последние часы его жизни, чтобы старик успел насладиться восходом солнца, который был виден из его окна.

Дерек резко отнял руку и сжал ее второй рукой, сгорбившись. Норманн сквозь слезы благодарности и сочувствия смотрел, как волк мучается, пока его тело борется с болезнью. Это Норманн давно перестал ощущать боль, поскольку большая часть его крови состояла из морфина, но Дерек явно вытянул больше, чем следовало.

- Спасибо, - голос старика дрогнул. Дерек вскинул голову, взглянув на него ярко-голубыми волчьими глазами. Норманн хотел бы прикоснуться к нему, погладить по ноге или руке, но боялся сделать хуже. Ричард когда-то говорил ему, что они, ликаны, не бессмертны, и хотя убить их сложнее, это все же возможно. И самый простой способ – это забрать чью-то смертельную болезнь. Очень многие погибали, не справляясь с отравлением и сводящей с ума болью. – Ты всегда был так добр ко мне… а я… из-за меня… ты…

- Это не твоя вина, - твердо произнес Дерек. – Ты ни в чем не виноват – ни в том, что произошло, ни в том, что случилось со мной.

- Но я… я с дуру… сказал им… о той ссоре… и они…

- Норманн, - Дерек сам взял его вновь за руку. Его рука уже восстановилась, только на лбу остался холодный пот. Глаза потухли, вновь став человеческими, хотя один глаз так и оставался голубым. Волк мягко сжал пальцы старика, приободряя, - ты сделал все, как должен был. Ты не предал нас, сохранив наш секрет. Это главное.

- Но из-за меня… они все… они все думают… что это ты… - продолжал задыхаться Норманн. Дерек сжал его руку сильнее, успокаивая.

- Они бы все равно так думали, даже если бы ты ничего не сказал, - мягко заметил он.

- Как ты… жил все это время? – Норманн вглядывался в лицо Дерека. – Где ты был? Почему вернулся?

- Я оправлялся, - ответил честно Дерек.

- Из-за тоски?

- Из-за всего, - он устало прикрыл глаза. – Мне понадобилось больше времени, чем я думал. Но сейчас я в порядке. Не полном, но Кален сказал, что я вряд ли когда-нибудь смогу восстановиться до конца. Уже чудо то, что я смог выжить.

- Мне так жаль, Дерек, так жаль, - прошептал Норманн, накрыв второй рукой его руку и слабо погладив. Ему было тяжело двигаться, мышцы сильно ослабли из-за того, что уже больше месяца он не вставал с кровати. Гимнастика, которую делала ему Бонни, помогала не стать совсем безвольным овощем.

- Я знаю, Норманн, - ответил Дерек, - я знаю.

Они говорили еще о чем-то, вспоминая ушедшее время, вновь оживляя его в своей памяти. Это было болезненно, но необходимо, поскольку, наконец, они давали выход всему, что накопилось, и оба испытывали долгожданное облегчение.

Старик устал и задремал. Дерек продолжал сидеть рядом, держа его за руку, и потихоньку вытягивал из него болезнь, чтобы дать ему спокойно и хорошо поспать.

На улице начало светать. Запели птицы. Норманн проснулся, когда облака над лесом окрасились в оранжевый цвет, предвещая восход.

- Уже утро? – просипел он, посмотрев в окно.

- Да, - ответил Дерек ровно, прилагая все усилия для того, чтобы выражением своего лица или тоном голоса не выдать то, что он чувствовал сейчас на самом деле.

- Красиво. Я давно не видел рассвета, - Норманн, словно заторможенный, широко распахнутыми глазами глядел на медленно поднимающийся над вершинами деревьев раскаленный солнечный диск. Пока он был так низко, можно было смотреть на него, не рискуя ослепнуть.

С трудом заставив себя перестать всматриваться в серое, изнеможенное лицо старика и отвернуться, Дерек тоже взглянул на солнце. Первые лучи коснулись подоконника и колышущихся на легком ветру занавесок. Наступал новый день.

Когда Дерек снова взглянул на Норманна, он не дышал. Просто лежал и с улыбкой на губах смотрел на него неподвижным, остекленевшим взглядом, его испещренные морщинами щеки блестели от слез.

Дерек отпустил его теплую, но уже безжизненную руку. Закрыл веки, ненадолго оставив ладонь на глазах. Перекрыл колесико капельницы и вытащил катетер с морфином из вены. Поправил одеяло.

Может быть, дай он себе волю, сейчас он бы выл от боли, мечась по комнате, как раненый зверь. Но нет, ничего, пустота - он исчерпал свой лимит страданий, в его крови было столько боли, что он перестал ее чувствовать.

Но скорбь от еще одной неизбежной потери не стала меньше.

========== Кошка, которая… ==========