Ночь, которая умирает

— Не знаю, — проорал кто-то на бегу, — Что-то в атмосферной комнате. Взрыв. Там все разнесло.

С помощью огнетушителей пламя удалось сбить, и из-под обломков вытащили обгоревшего и раздавленного Льюиса. Жизнь едва-едва теплилась в нем, и он умер, лишив доктора возможности заявить, что долго Льюис не протянет…

Позади людей, столпившихся вокруг места происшествия и обуреваемых мрачным, жутким любопытством, стоял Эдмунд Фарли. Он был неестественно бледен, по лицу струился пот, но сейчас это не отличало его от окружающих. Он отделился от группы и неверной походкой прошел назад, к своему столу. Ничего, что ему вдруг стало плохо. На это никто не обратит внимания.

Однако вскоре он почувствовал себя лучше. Кое-как он дотянул до конца рабочего дня, и к вечеру тяжелый груз начал спадать с плеч. Несчастный случай — это несчастный случай, что ж тут поделаешь? Химики постоянно подвергаются опасности — это профессиональный риск, особенно для тех, кто работает с воспламеняющимися веществами. Никто и не подумает доискиваться до причины.

А если кто и подумает, они ни за что не смогут докопаться до Эдмунда Фарли. Он будет спокойно жить дальше, словно ничего не случилось.

Ничего не случилось? Боже мой, но ведь теперь патент за работу на Титане достанется ему! Он станет знаменитым!

Груз больше не давил на плечи Фарли, и в эту ночь сон его был крепок.

За последние двадцать четыре часа Джим Горэм как-то осунулся, соломенные волосы космами свисали на лоб, а отросшая щетина не бросалась в глаза лишь благодаря ее светлому оттенку.

— Мы все замышляли убийство, — произнес он.

Сетон Девенпорт из Земного бюро расследований методично и почти бесшумно постукивал пальцем по крышке стола. Это был коренастый человек с волевым лицом и черными волосами. Тонкий вытянутый нос явно не прибавлял ему красоты и был необходим лишь с практической точки зрения. На щеке выделялся шрам звездочкой.

— На полном серьезе? — поинтересовался он.

— Нет. — Горэм резко помотал головой из стороны в сторону. — По крайней мере, я считаю, это было абсолютно несерьезно. Планы были самые дичайшие: отравить ядом бутерброд с паштетом, налить кислоты в двигатель его вертолета и так далее. Тем не менее для кого-то, видимо, это была никакая не болтовня… Сумасшедший! За что?

— Если верить вашему рассказу, — ответил Девенпорт, — наверное, за то, что он присваивал работу своих сотрудников.

— Так что же? — воскликнул Горэм. — Это была его цена за все, что он делал. Это он объединил всех нас под одной крышей. Он был мотором нашей группы. Именно Льюис выносил все наши проблемы на обсуждение в Конгресс и выбивал дотации. Именно он добился разрешения создать рабочие станции в космосе, послать людей на Луну и на другие планеты. Благодаря его уговорам и увещеваниям космические дельцы и промышленники соглашались тратить на нас миллионы долларов. Он, наконец, создал «Центральные органические».

— Вы все это поняли только вчера?

— Нет, пожалуй. Я всегда знал это, но что я мог поделать? Я ведь сам отказался от работы в космосе, струхнул, нашел тысячи отговорок, чтобы меня не посылали. Меня здесь называют «человек в вакууме», я ни разу не был даже на Луне. Понимаете, все дело в том, что я всегда боялся и еще больше боялся, что остальные это поймут. — Он в сердцах плюнул, вложив в этот плевок все презрение к самому себе.

— И теперь вы хотите изловить козла отпущения? — осведомился Девенпорт. — Хотите искупить перед мертвым Льюисом вашу вину перед живым?

— Нет! Не нужно примешивать сюда психиатрию. Просто говорю вам, это убийство. Иначе не может быть. Вы не знаете, что за человек был Льюис. К вопросам безопасности он относился с маниакальной придирчивостью. В радиусе его действий взрыв был возможен лишь в одном случае — если его кто-то тщательно подготовил.

Девенпорт пожал плечами:

— А что, собственно, взорвалось, доктор Горэм?

— Могло взорваться что угодно. Он занимался органическими соединениями всех видов: бензол, эфир, пиридин — все они относятся к легко воспламеняющимся.

— Я когда-то изучал химию, доктор Горэм, и, насколько я помню, ни одна из этих жидкостей не является взрывоопасной при комнатной температуре. Должен быть какой-то подогрев — искра, вспышка, пламя.

— Разумеется, взрыву предшествовал огонь.

— А откуда он взялся?

— Не могу себе представить. Горелок в комнате нет, спичек тоже. Электрическое оборудование всех видов тщательно заблокировано. Даже такая мелочь, как крепления, и те были специально сделаны из бериллиевой бронзы или других негорючих сплавов. Льюис не курил и выгнал бы с работы любого, кто посмел бы приблизиться на тридцать метров к атмосферной комнате с зажженной сигаретой.

— А чем он занимался непосредственно перед взрывом?

— Трудно сказать. Там стоял такой кавардак.

— Надо полагать, сейчас комнату привели в порядок, не так ли?

— Нет, не так, — с готовностью возразил химик. — Я об этом позаботился. Я сказал, что это происшествие надо расследовать и доказать, что халатность тут ни при чем. Чтобы избежать дурной славы, понимаете? Поэтому в комнате ничего не трогали.