Ночь морлоков

– Что это за место? – спросил я. – Насколько я понимаю, это и есть то самое место, куда вы собирались провести нас, поскольку, судя по вашему виду, оно не вызывает у вас опасений. – Я пока отложил вопрос о том, как он и Тейф спаслись, не утонув в том подземном океане. Просто это был еще один пробел в моем знании, который предстояло заполнить.

– Оно самое, – сказал Клэггер, энергично кивая в подтверждение моих слов. – И немногие трешеры могут его найти. Потому что из всех тех, кто знает о его существовании, как его найти, известно лишь единицам.

– Не сомневаюсь в ваших обширных знаниях. – Рыбацкое хвастовство старого трешера начало меня утомлять. – Но все же… Что это за место?

Седые брови старика вспорхнули вверх ввиду важности этого откровения.

– Не что иное, как Мир потерянной монетки.

– Никогда о таком не слыхал.

– Что ж, ваше невежество вызывает только сожаление, хотя его и разделяют все те, чья нога никогда не ступала в царство сточной системы. Даже зеленый мальчишка, залезающий в уличные люки, чтобы достать оттуда уроненный кем-то через решетку крышки шиллинг, слышал об этом месте.

Я надел туфли и встал. Влажный холм моей кровати благодарно вздохнул, как отпущенное на свободу животное.

– После одного не так уж далекого вечера, – сказал я, – когда я впервые разговаривал с нашим общим другом доктором Амброзом, передо мной несколько раз открывалась все новая степень моего невежества. Единственный другой факт, с которым я познакомился в тот вечер, сводится вот к чему: любой, кто обладает каким-то знанием, пойдет на какие угодно уловки, чтобы превратить свое знание в таинство.

– Да-да, тут вы правы. – Он проглотил мой комментарий и глазом не моргнув, хотя не мог не понять, что я намекаю на него. – Могу вам сказать, что доставить сюда этих людей, убедить их рассказать о себе потребовало немалой настойчивости. И имейте в виду, я задавал вопросы вовсе не из праздного любопытства. Все это делалось в целях высочайших интересов науки и истории.

– Не сомневаюсь. И где же результаты вашего… м-м-м… расследования?

– Ах, мистер Хоккер, у меня есть столько всего рассказать, что во рту все пересохнет, несмотря на здешнюю влажность. Так что подождите чуток и вскоре узнаете всё за лучшей снедью и выпивкой, какие только может приготовить здешний народ без благодати созданного богом солнца и зелени, которая идет в рост под его лучами. Но они стараются изо всех сил, в чем вы вскоре сами убедитесь.

– «Они?» – повторил я следом за ним. – Кто же такие эти «они», кто обеспечивает все это?

– Тс, Хоккер, попридержите ваши вопросы. Хотя мне и известно немало, есть люди, более способные дать вам ответы, включая человека, который первым рассказал мне об этом месте. Так что потерпите, они вскоре закончат подъем субмарины, которая утонула под вами, а это должно заинтересовать нас обоих.

Я подавил в себе негодование и последовал за ним из комнаты. Как и все другие тайны, предшествовавшие этой, эта тайна явно тоже будет раскрываться постепенно. Чем бы все ни кончилось, мои приключения по сей час превосходно обучали меня искусству терпения – этого у меня уже никто не отнимет.

Коридор, по которому мы шли – стены здесь были такие же влажные, как и в комнате, где я проснулся, – был освещен грубо сработанными факелами, которые давали не только неустойчивый свет, но и приторный, смоляной запах. Я отметил, что факелы были закреплены на латунных креплениях, которые, как машинерия субмарины, были украшены рисунками, основанными на британских и кельтских орнаментах. Замысловатая, переплетающаяся вязь, несмотря на все мастерство, требовавшееся от ее создателей, теперь казалась странным образом похоронной, как и росписи на надгробных камнях вымершего народа. Их вид вызывал у меня чувство подавленности, какое я испытал всего раз в жизни, когда Амброз своими магическими способностями показал мне, как выглядит разрушенный Лондон, захваченный и уничтоженный морлоками в самом конце времен, и по моему телу прошла дрожь, потому что холодный ветерок в проходе пробрал меня до мозга костей и проник в мою душу, и я ускорил шаг, следуя за Клэггером.

После множества поворотов коридор наконец вышел в большое пещерообразное пространство. Это был берег подземного океана, противоположный тому, с которого Тейф, Клэггер и я отправились в путь на нашей маленькой лодке. Темные, покрытые пленкой нечистот воды предвещали дурное ничуть не в меньшей степени, чем на другой стороне. Да что говорить, пожалуй, даже и в большей, с учетом моего новообретенного знания о том, как близок я оказался к смерти, пересекая это водное пространство. Неподвижные воды просачивались сквозь трещины и крошащиеся кромки древних строений, образующих границу океана.