Ночь морлоков

– Хоккер! – Я повернулся на звук позвавшего меня голоса и увидел Тейф, шагающую ко мне по берегу. Сегодня на ее лице было выражение уверенности и силы, какое я видел у нее на поверхности. Словно она, столкнувшись с опасностью, которую боялась более всего – смерть от удушья в вязких и смрадных водах подземного океана, – победила сам страх. Ее вид, пусть все еще и в мужском облачении, был самым ярким факелом, какой мог бы вообразить мой пошатнувшийся дух в этих лишенных солнечного света глубинах. Меня вдруг поразила мысль о том, насколько лучше иметь женщину в товарищах, а не раболепных почитательниц и домашних рабынь, на чем, к сожалению, настаивали многие мужчины моего поколения! В будущем – если оно только настанет – взгляды общества, безусловно, изменятся в лучшую сторону и станут всеобщими.

Рядом с Тейф двигалась странная мужская фигура. Когда-то этот человек явно был высок, но старость согнула его – вес почти всей верхней части его тела приходился на тоненькую как тростинка талию, которую можно было сжать одной мозолистой рукой. Пряди седых волос ниспадали ему на плечи, а кожа, долго не знавшая солнца, побледнела до прозрачности тончайшего навощенного пергамента. Тейф старалась идти со стариком в ногу, пока они приближались к нам.

Клэггер вышел вперед, обеими руками пожал свободную руку старика и сказал:

– Уже думали, что больше меня не увидите?

– М-м-м, по крайней мере, в этой жизни. – Голос у старика был на удивление звучный и твердый, больше похожий на баритон молодого человека, чем на слабый старческий шепот, какой я предполагал услышать. – Впрочем, полагаю, что этим страдают все старые ракообразные, как я, свыкшиеся с мыслью, что конец близко.

Взаимное расположение и уважительность между ними были очевидны.

– Хоккер, – сказал Клэггер, поворачивая и подталкивая фигуру старика ко мне. – Позвольте представить вам известного профессора Гафа Фелкнапа из Эдинбургского университета.

– Бывшего профессора, к сожалению, – поправил Клэггера старик. – И в прошлом известного, как я полагаю, – не много осталось тех, чья память уходит в далекое прошлое.

Он внимательно изучал меня своими ясными глазами с красными прожилками.

– Фелкнап… – стал я вспоминать вслух. – Из Эдинбурга? Кажется, что-то припоминаю… Вероятно, это было еще до моего рождения, но я читал о вас. Люди шептались по поводу вашего исчезновения. В вашем убийстве обвинили слугу. Или что-то в таком роде?

– Да. Бедняга Уэскайнд. Я никак не хотел, чтобы у бедняги были из-за меня неприятности. Я сумел отправить письмо своему старому приятелю и однокурснику, который работал в суде, так дело и удалось закрыть, но, конечно, к тому времени вокруг всей этой истории возникла аура тайны. К моему глубочайшему прискорбию. – Он печально покачал головой при этом воспоминании, потом снова посмотрел на меня. – А вы, значит, глава этой маленькой экспедиции, верно?

– Ну, это слишком сильно сказано, – возразил я. – Просто я, вероятно, прошел через бо́льшие испытания, чем все остальные, прежде чем оказался здесь.

– И тем не менее, молодой человек, на ваших плечах лежит большая ответственность. – Фелкнап не сводил с меня пристального взгляда. – Судьба – возможно, с толикой помощи от доктора Амброза – призвала вас совершить великий подвиг ради страны и королевы. Ведь там, наверху, все еще правит Виктория, верно?

– Вы это знаете не хуже нас, – нараспев произнес Клэггер.

– М-м-м… Чтобы не было никакого недопонимания. Здесь, внизу, все представления немного… м-м-м… путаются. – Старик рассмеялся и ткнул меня своим костлявым локтем под ребра.

– Откровенно говоря, – ровным тоном ответил я, – я все-таки понятия не имею, где нахожусь и что буду здесь делать. Насколько я понимаю, вы тоже знакомы с доктором Амброзом. И вы ведь просветите меня, как это сделал бы он, правда?

– Всему свое время, всему свое время, – сказал Фелкнап. – Вам предстоит узнать о многом, молодой человек, и, если я что-то и помню из моих эдинбургских лекций, так это вот что: не излагай быстрее, чем тебя могут воспринять. Мужайтесь, мой друг; все получит объяснение в ближайшем будущем. Но, прошу вас, спуститесь сюда. Насколько мне известно, они вот-вот собираются набросить свои захватные крюки на субмарину, и я хочу убедиться, что они все сделают как надо. Идем.

И мы втроем двинулись за Фелкнапом по крошащейся кирпичной кладке.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тейф.

– Неплохо, спасибо, – сказал я. – Тем, что я все еще ношу голову на плечах, я обязан толь-ко вам.

– Проехали. И пока не расслабляйся. Здесь вовсе не безопасная гавань.

– Что вы имеете в виду?

Она отвернулась, но я успел отметить мрачное выражение на ее лице.

– Просто будь поосторожнее, ладно?

– Смотрите. – Фелкнап, шедший впереди, остановился и показывал худой рукой на какую-то удаленную точку в воде. – Они ее как раз и доставляют.