Ночь морлоков

– Да, – сказал Фелкнап, – к глубокому сожалению. Так или иначе, этот изгнанник отправился на север испытать свое счастье в сточных системах других городов, но по чистой случайности напал на не менее доходное, зато более приятное занятие. За плату в виде еды, пива – главным образом пива – и ночевку в подвале паба он потчевал эдинбургских выпускников своими экстравагантными бреднями о так называемом Мире потерянной монетки и обо всех сокровищах, прибитых туда за века на хранение. Студенты считали его забавным психом и ничем более, и такое развлечение сильно упало в цене, когда я в конце концов нашел его. Мне пришлось утолить его жажду, чтобы он мог понимать мои вопросы, но его ответы, когда я выжимал их из него, как из лимона, и исследовал, бесконечно занимали и влекли мой разум. Трясущейся рукой он нарисовал несколько орнаментов, которые видел во время своего обитания в Мире потерянной монетки, и их необыкновенное сходство с кельтскими рисунками было абсолютно за пределами умственных способностей этого бедняги-пьяницы – выдумать такое своей головой он не мог.

Был ли он частью какого-то изощренного мошенничества? Или он и в самом деле видел такие вещи глубоко под Лондоном? Фрагмент ли это Атлантиды или нет, такая находка имела бы существенную археологическую ценность. Профессорство в университете позволяло мне вести безбедную жизнь, но все же меня иссушала неуемная жажда славы. И потому я взял академический отпуск на год, оставил своего информатора, поскольку он в своем одурманенном состоянии был бы плохим проводником, и стал искать ход в лондонскую очистную систему.

– Он нашел моего отца и нанял его в качестве проводника по подземелью, – сообщил нам Клэггер.

– Преотличный был парень. Выпьем за его память. – Фелкнап приложился к своему кубку, а его слушатели последовали примеру старика. Тепло мальвазии согревало мне грудь и прогоняло холод подземелья. – Да, – продолжил старик-профессор. – Моисей Клэггер прямо и без обмана привел меня в эти самые края и по пути рассказал все, что знал о них. Он представил меня своим друзьям из обитателей этих мест и попросил их создать мне удобства и оказывать помощь в моих исследованиях. Поначалу я думал, что останусь здесь на несколько дней, максимум – недель, но, когда старик Моисей отправился в обратный путь по этой великой воде, он оставил меня по эту сторону.

Он допил остаток вина из кубка и, откинувшись на спинку стула, заглянул в сияющее нут-ро кубка.

– Вы хотите сказать, – удивленно проговорил я, – что провели здесь все эти годы и ни разу не поднимались на поверхность?

Седоволосый профессор кивнул.

– Первое время мрак, влажность, тяжесть нависающей надо мной земли угнетали мой дух. Но вскоре я увлекся своими исследованиями, и мне стало так хорошо, будто я, сидя в удобнейшем уголке Британского музея, переворачивал страницы старинного фолианта. Понимаете, здесь я обрел труд всей моей жизни. Эти стигийские глубины – поле, на котором были посеяны семена моего гения. Пламенная страсть ученого, хотя она почти что спалила мою жизнь, тем не менее не давала мне замерзнуть в этих краях. Хотя все, что мы здесь имеем, представляет собой лишь крохотный фрагмент того могущества, какое, вероятно, являла собой Атлантида до ее гибели, все же этот фрагмент – более богатый, более благодарный объект исследования, чем все эти затасканные кости и осколки керамики, которые были найдены в поверхностном налете пыли. Вы только представьте себе – Атлантида. И нашел ее я. – В его голосе слышалась откровенная гордыня, проявившая себя хрипотцой.

– И у вас нет никаких сомнений в том, что это Атлантида? – спросил я.

– Ни малейших, мой дорогой Хоккер. Мне удалось перевести несколько рунических надписей, оставленных погибшими атлантидцами. Их смысл абсолютно очевиден. Этот комплекс подземных помещений и туннелей когда-то представлял собой нечто вроде промежуточной станции в сети подземных проходов, которые в те давние времена проходили под большей частью европейского континента. А может быть, тянулись и дальше; есть одно, правда довольно туманное, упоминание о том, самый дальний терминал этой сети располагался в тибетских предгорьях. И все эти туннели были сооружены древними атлантидцами, пол туннелей был затоплен водой, а температура регулировалась так, чтобы разные потоки могли течь в обоих направлениях. Субмарины, с одной из которых вы так некстати познакомились, служили им транспортными средствами.

Удивительным народом были эти атлантидцы. Их достижения и амбиции намного превосходили наши. И в самом деле, только самое чудовищное из геологических потрясений смогло их уничтожить. Те, кто во время катастрофы не находился на их родном острове, когда тот ушел под воду, судя по всему, вскоре вымерли, скорбя об утонувших братьях.

– Погибли все атлантидцы? – спросил я, показывая на каменные стены вокруг. – Тогда кто эти люди, которые живут глубоко под землей? Я полагал, что они потомки исчезнувшей расы.