Ночь морлоков

Поразмыслив несколько секунд, я понял, что моя степень самоконтроля больше ничуть меня не удивляет. В некотором роде я ощутил облегчение от того, что скоро наше путешествие подойдет к концу. Мы сделали все, что было в наших силах. Я не мог назвать ни одного действия, за которое мог бы себя корить. Может быть, Амброз ошибся, не найдя для своих целей какую-нибудь более героическую личность. Но я сделал все, что мог, и не чувствовал за собой вины. Меня грызли печаль и сожаление, когда я думал о горьком будущем, которое ждет оставленный далеко позади невиновный мир. Но сомнений в нашей с Тейф судьбе у меня не оставалось.

Тейф прервала мои темные мысли.

– И что, по-твоему, нас ждет? – спросила она. В ее голосе на удивление не слышалось никаких эмоций. Вероятно, она пришла к тем же внутренним рассуждениям, что и я.

– Понятия не имею. – Я показал на унылые стены нашего узилища, освещенного единственной голубой лампой наверху. – Может быть, они уже позабыли о нашем существовании. Вполне возможно, что эта комната станет нашей гробницей.

– Налга что-то говорил о путешествии. Интересно, в какие края. – Она размышляла вслух, словно обращаясь к пустому пространству.

– Кто знает? – ответил я. – Они мыслят вовсе не как люди. Насколько я представляю, они, вполне возможно, намереваются предложить нас в качестве блюда с яблоками во рту на каком-нибудь банкете в честь победы.

На этой веселой ноте наш разговор иссяк. На протяжении нескольких часов мы сидели в гнетущей темноте, держа свои мысли при себе. Впрочем, голодная смерть нам точно не грозила, поскольку один из морлоков открыл дверь и оставил поднос с графином воды и парой плоских лепешек. Помедлив несколько секунд в размышлениях о происхождении этой пищи, мы все же съели их и напились. Так прошло неизвестно сколько времени, а потом в какой-то момент я заснул на одном из тоненьких одеял.

Вывел меня из сна без сновидений звук открывающейся двери. Тейф уже сидела спиной к одной из стен камеры, глядя на нашего посетителя. Налга уже стоял в дверях со своим эскортом морлокских охранников за спиной.

Отвратительная победная ухмылка не сходила с его смертельно бледного лица.

– Похоже, – сказал он, – я еще продолжаю нести за вас ответственность. И поскольку я уже проделал с вами немалый путь, то теперь мой долг доставить вас еще дальше.

– И в какие же это края? – спросил я с неловкой формальностью. Каких бы победных триумфов ни предвидел этот морлокский офицер для своего зловредного племени, он оставался все тем же несносным выскочкой.

– Скоро увидите, – ответил он, ухмыляясь еще шире. – Если вы двое дадите себе труд выйти в коридор, то наше путешествие может начаться немедленно.

Как только мы вышли из маленькой камеры, один из морлоков двинулся было к нам с наручниками и цепями, но полковник остановил его.

– Полагаю, мы можем обойтись и без этого, – предложил он, повернувшись к нам. – Я уверен, вы оба осознаете тщетность попыток предпринять что-либо безрассудное.

Присутствие морлокской охраны и в самом деле исключало благоприятный исход любой попытки бежать. А кроме того – куда мы могли бежать? Мы безвозвратно переместились на несколько веков в будущее в те края, где ждать помощи нам не приходилось. Единственной нашей судьбой теперь было милосердие – понятие, не вызывавшее ничего, кроме смеха – наших тюремщиков.

– Прекрасно, – продолжил полковник Налга. – Тогда прошу сюда.

Он повел нас по высокому главному коридору. Там, на металлических путях, по которым ходили вагоны для загрузки близ машины времени, стояло небольшое пассажирское транспортное средство. Через окна можно было увидеть несколько обитых кожей сидений у стен. От двигателя – не парового, а какого-то другого типа, – подсоединенного к передней части маленькой кабины, исходил негромкий гул.

– Прошу садиться, – сказал Налга, когда один из охранников выбежал вперед и открыл дверь кабины. Мы с Тейф поднялись по складным ступеням и заняли места друг против друга. Изящный вид машины при ближайшем рассмотрении потерял часть своей привлекательности. Кожа сидений в нескольких местах потрескалась и порвалась, а панель темного дерева оказалась кривой и местами шелушилась. Этот аппарат, как и субмарина атлантидцев в Мире потерянной монетки, явно была трофеем, оставшимся от какого-то другого народа. Может быть, даже артефактом последних из настоящих людей, перед тем как они вымерли, оставив мир морлокам и упадочническому, обитавшему на поверхности народу, о котором, как мне запомнилось, говорил изобретатель машины времени. Неудивительно, что морлоки, неспособные создать что-нибудь свое, жили грабежом творений и ресурсов иных миров.

Полковник Налга и два охранника забрались в кабину и заняли оставшиеся сиденья. Двигатель заверещал, и мы тронулись с места, а спустя несколько секунд уже неслись с довольно-таки головокружительной скоростью по коридору с высокими потолками.

– Надеюсь, скорость вас не пугает, – сказал полковник Налга. – Но нам предстоит проделать немалый путь, а терпение не входит в достоинства того, кто нас ждет.