Ночь морлоков

Несколько мгновений, когда мы проезжали мимо последней скалы, граничащей с дорогой, я осмелился понадеяться, что на нас все-таки не нападут. Однако малая искра надежды погасла, когда сверху до нас донеслись звуки выстрелов. Испуганные лошади встали на дыбы и вырвали вожжи из моих рук. Одно из колес повозки попало в рытвину и подвернулось, ось, поеденная червями, треснула. Повозка рухнула на бок, выбросив нас на землю, и временно превратилась в щит от новых выстрелов со скалы.

Сверток с Экскалибуром лежал рядом – я смог дотянуться до него, подтащил к себе, потом подал знак Тейф в нескольких футах от меня.

– Дай мне одно из ружей, – взволнованно крикнул я. – Скоро они пойдут в атаку, может быть, нам удастся прикончить достаточное их число, чтобы появился шанс прорваться.

– Нет, – сказала она, прижимая к себе ружья. – Возьми меч и одну из лошадей. Я их задержу, а ты поспеши в город.

– Дай мне ружье. Мы либо уходим вместе, либо остаемся здесь.

– Я не могу уйти с тобой, – сказала она взволнованно. – Разве не видишь? Я ранена.

Она убрала руку со своего бока, и в тусклом лунном свете я увидел, как ее разорванную одежду пропитала кровь, стекающая на землю. Морлоки все-таки не промахнулись.

Меня на миг замутило, когда я увидел ее рану, но решение созрело быстро.

– Я тебя не оставлю, – сказал я. – Посажу на одну из лошадей. Мы уйдем от них и найдем доктора в городе.

Она отрицательно покачала головой:

– Это бесполезно. Мне конец. В свое время я повидала достаточно раненых и умею отличать смертельную рану от легкой. Я умру от потери крови через милю, а морлоки догонят и убьют тебя, чтобы забрать меч. И что тогда будет толку от всех наших трудов? Кончай упрямиться, поспеши отсюда. Возьми этот чертов меч и скачи.

Я помедлил, но потом подчинился ее логике.

– Я пришлю кого-нибудь за тобой, – сказал я.

– Не трать напрасно время. К этому времени я уже умру. – Она поморщилась от неожиданной боли. – Это только лишний геморрой, а тебе еще нужно добраться до Англии.

Прячась за перевернутой повозкой от пуль, я отвязал лошадь, которая показалась мне более быстрой, сунул под мышку завернутый в материю Экскалибур.

– Пока, Тейф, – сказал я. – Я…

– Ты еще здесь?! – раздраженно бросила она.

Я вскочил на лошадь, ухватился одной рукой за ее гриву, потом вонзил каблуки ей под ребра. Спешный одиночный выстрел поднял снежную пыль возле копыт, но вскоре я уже оказался вне пределов досягаемости их оружия. Я оглянулся через плечо и увидел Тейф: она целилась, опершись на перевернутую повозку, а потом исчезла в темноте. Я скакал, прижавшись к лошадиной гриве, стараясь не думать ни о чем, кроме езды.

11. Мистер Хоккер завершает

Я проехал на поезде от Берлина до франко-германской границы в состоянии сильной тревоги, не в силах уснуть или отдохнуть из страха, что морлоки снова будут покушаться на мою жизнь. Кроме того, мою душу терзала мысль, что после всего пережитого я не успею вовремя, чтобы предотвратить катастрофу. Что, если морлоки к моему приезду уже начнут вторжение из-под Лондона… Что, если жертва Тейф была напрасной и я безнадежно опоздал, не в силах предотвратить ужас… эти мысли бесконечно, словно в лихорадке, мельтешили в моем мозгу.

Мой старый школьный приятель, служащий в британском консульстве, смог за небольшие деньги в нужные руки сделать так, чтобы на отсутствие у меня паспорта закрыли глаза. Я объяснил властям, что Экскалибур – результат поисков профинансированной Британским музеем экспедиции на археологические раскопки в глубине Азии. Пока таможенные чиновники, привлеченные камнями на эфесе меча, спорили между собой, не занимаюсь ли я контрабандой драгоценностей, я и в самом деле совершил контрабандное действо, тайно переместив его через границу с помощью англиканского священника, возвращавшегося из длительного отпуска. Старый священник пронес его через таможенный пункт под своей рясой. Несколько других изобретенных на ходу на грани отчаяния уловок помогли мне пересечь Францию, подозрений моя личность больше не вызывала, и наконец я уже пересекал на судне Ла-Манш, направляясь домой, в мою дорогую Англию, которая даже не подозревала о планах, вынашиваемых ее врагами под улицами ее столицы. Когда мы приблизились к берегам Англии, заходящее солнце, отраженное тучами, окрасило дуврские скалы в цвет крови.

Дружески расположенный ко мне англиканский священник пронес меч через британскую таможню – я убедил его, что священная реликвия нуждается в защите, что, впрочем, было не так уж и далеко от правды. Когда мы благополучно миновали таможенных чиновников, я забрал у него сверток и побежал ловить поезд до Лондона, даже не поблагодарив старого джентльмена за помощь.

Весь последний этап своего путешествия я кипел от раздражения, проклиная медлительность поезда. Каждая секунда пути представлялась мне каплей драгоценной жидкости – самой жизни, – пролитой впустую. Когда поезд наконец прибыл в пункт назначения, я, спеша сойти с поезда, грубо протиснулся между двумя почтенными пожилыми дамами и перевернул коляску с плачущим младенцем.