Ночь Саммерсенда

– Сможет ли Мотылек – или другие – пробраться сквозь терновник?

Я начинаю качать головой, а потом колеблюсь.

– Никто из них никогда не делал этого раньше. Но тогда я не представляла такой угрозы. – Узел в моем животе затягивается все туже, и у меня вырывается глупый смех. – Я полагаю, что, когда пытаешься свергнуть бога смерти, ты обязательно наживаешь себе врагов.

Роуэн бросает на меня хлесткий взгляд.

– Я рад осознавать, что твое остроумие не пострадало, пока ты находилась здесь.

Я делаю неуверенный шаг вперед. Сужаю глаза, вглядываясь в пространство между деревьями. Все замирает, ветви застыли в неестественной тишине. Затем снова быстро поднимается ветер, проносясь по лесу, раскачивая деревья взад и вперед. Роуэн крепче сжимает мою руку:

– Лета, – предупреждающе говорит он, отталкивая меня назад.

Мы поворачиваемся и мчимся к коттеджу. Свирепый ветер толкает нас вперед, развевая нашу одежду, вырывая мои волосы из косы и заставляя дверь захлопнуться за нами, как только мы оказываемся внутри.

Я задвигаю щеколду и прислоняюсь спиной к деревянным панелям двери, пытаясь отдышаться. Ариен приподнимается с кровати, на которой он сидел рядом с Эланом.

– Лета, что происходит?

– Расскажи им, – говорит Роуэн, – то, что ты только что сказала мне.

Я сжимаю губы, сглатываю застрявший в горле комок.

– Подземный Лорд не умер.

Правду, в которой я признаюсь во второй раз, все еще трудно озвучить. Но как только я даю волю словам, меня снова омывает то же самое неустойчивое облегчение от того, что я не так одинока в этом.

Ариен озадаченно наклоняет голову.

– Ты имеешь в виду…

Он замолкает, когда звук снова доносится из леса, теперь уже ближе. Он заставляет задрожать стены и завывает под перемычкой с гортанным, протяжным воем. Оглушительный грохот заставляет содрогнуться всю комнату. С потолка обрушивается ливень из коры и листьев. Затем снаружи внезапно вспыхивает потусторонний свет, освещая щели под дверью и вокруг окна, прежде чем снова все погружается во тьму.

Я опасливо продвигаюсь ближе к окну. Ариен встает рядом со мной, когда я открываю ставни. Мы выглядываем наружу, но там кромешная тьма. Все, что я вижу, – это размытое отражение моего собственного лица в стекле.

Затем медленно свет снова поднимается. Вздох ужаса застревает у меня в горле. Когда яркий свет разливается между деревьями, он показывает лес, который полностью изменился.

Лес, который… разрушен.

Сердцедрева, граничащие с моим домиком, уничтожены. Их стволы вырваны с корнем, в каждом виднеются глубокие раны, из которых вместо крови сочится сок. Их ветви загнуты назад, изогнуты под углом, как сломанные конечности. Мне больно на них смотреть. Как будто раны были вырезаны в моей собственной плоти.

– Что… – начинаю я. Затем странный свет, который потускнел было, вспыхивает снова. Я отворачиваю лицо от стекла, зажмурив глаза от ослепительного яркого света. Я моргаю снова и снова, и когда мое зрение приспосабливается и я снова смотрю в окно, я понимаю, что между деревьями есть какие-то силуэты.

Они прозрачны, как туман, но имеют форму, которая может быть почти… человеческой.

Роуэн пересекает комнату и прижимается вплотную с другой стороны от меня. Схватившись за край ставни, я прищуриваюсь в сторону разрушенных деревьев, пытаясь разглядеть получше.

– Они выглядят, – говорит Ариен, его голос дрожит от страха, – как существа, сотворенные от неудавшегося ритуала.

Роуэн издает сдавленный звук согласия. Страх прокладывает дорожку по моему позвоночнику, вызывая серию вздрагиваний. Эти существа сотканы из тумана, а не из грязи. Но они до жути похожи на монстров, которые хлынули из озера, когда наш ритуал по исправлению Гнили провалился. Те же удлиненные конечности. Те же слишком широкие рты, представляющие собой сплошные зубы.

Затем сквозь свет движется силуэт, фигура более плотная, чем призраки в тумане. Я тяжело сглатываю, мой рот наполняется горьким привкусом, клубок дурных предчувствий поднимается из глубин моего желудка и по спирали распространяется по всему телу.

Из-за деревьев выступает Леди Мотылек, за ней следуют ее сестры.

Я захлопываю ставни и поворачиваюсь обратно в комнату, пульс учащается. Рука Роуэна выскальзывает из моей, когда он движется к Элану. Сквозь связь я вижу его отчаяние и вину, всю боль, которую он перенес с той ночи, когда увидел, как его брата утащили в озеро.

Теперь на его лице застыла жестокая решимость. Он покровительственно обнимает Элана и ведет его в заднюю часть моего коттеджа – как можно дальше от окна.

Я бросаю взгляд на Ариена.

– Уходи с ними.

Он качает головой. Он не двигается.

– Ариен. Иди.

– Нет, Лета, – произносит он, полный решимости и ярости. – Мы будем сражаться с ними вместе.

Его рука скользит в мою, и нотка мольбы сияет в его затененных магией глазах. Все то время, что мы пытались остановить Гниль, и все то время, что я провела в Нижнем мире, я боролась, боялась и отдавала частички себя. Пыталась противостоять силе и безжалостности богов – чтобы соответствовать этой силе в одиночку.