Ночь Серебра

…Велена проснулась рано, едва за окном забрезжил рассвет. Сквозь неплотную холстину в маленькую горницу проникли первые пыльные лучи солнца, пощекотали щёки и шею. Велена потянулась, спустила ноги с постели. Всемир ещё спал, закинув руки за голову. Во сне он казался несколько моложе своих лет, как-то наивнее, безмятежнее, что ли. Подумав об этом и смущённо улыбнувшись, девушка тихонько выскользнула из горницы и притворила дверь. Выскочила на крыльцо, добежала до бочки на дворе, зачерпнула пригоршню прохладной дождевой воды, бросила себе на лицо, умылась, стряхнула остатки сна и воротилась в избу.

Там было тихо. Хозяин ещё спал, Всемир так и не проснулся. Велена всё так же на цыпочках прошла в горницу, где остались на ночь Славка и Ярико, заглянула, толкнув дверь… Ни брата, ни Славки в горнице не было. На полу валялось расшитое покрывало, две подушки; окно было распахнуто настежь, и ставня чуть слышно поскрипывала под лёгким ветерком.

— Верно, ушли куда, — сказала она сама себе и так же тихо прикрыла дверь. Однако прошло полдня, подкрался вечер, а ребята так и не воротились. Велена уж места себе не находила, всё спрашивала у дедушки Любима, куда они могли подеваться, но тот лишь успокаивал её, гладя по голове крепкой морщинистой рукою, говорил, что вернутся, никуда не денутся. Ярико этот лес знает, как свои пять пальцев, а Славка в лесу уж точно не пропадёт, он ей равно как второй дом…

Когда же ночь сменила день, солнце скрылось за далёкими голубыми холмами, а лес укутала темнота, Велена встревожилась не на шутку. Взметалась так, что жалко было смотреть, не знала, не представляла даже, где их искать. Всемир не пытался её утешать, потому что ему и самому не было ведомо о том, куда ушли ребята, давно ли и как надолго, оттого он мог только подбодрить подругу тем, что дорогу они уж точно не позабудут, коли всё в порядке с ними — вернутся, никуда не денутся. И после этих его слов Велена вдруг расплакалась, растревожилась ещё и того больше.

— Искать их надобно, — всхлипнула она, размазывая по щекам непрошеные слёзы. — Да только где теперь-то…

— Можем пойти в Загорье, — ответил Всемир. Велена схватила его за руки, помотала головой.

— Не пойду! Нас там знают! Хоть бы и одну меня…

— Да брось, кто там тебя помнит? — улыбнулся Всемир. — У них и без вас дел по горло, авось уж давно позабыли. Да и сколько времени-то прошло, уж больше, чем две луны, точно, позабыли!

Велена помнила прекрасно, что Всемира тянет в Загорье не столько оттого, что он ищет руны вместе с ними, а оттого, что, вероятнее всего, там может отыскаться его брат. Конечно, прошло уже много солнцеворотов с тех пор, как они не виделись, но Всемир был отчего-то уверен, что они узнают друг друга, едва свидятся.

Уже за полдень, после того, как жара спала, они вышли из лесного домика и направились в Загорье. Дорога не была особенно долгой, и уже к вечеру, как стемнело, они миновали холмы и подошли к крайней деревеньке. У ворот частокола стояли двое стражников; один из них дремал, опираясь обеими руками на копьё, частично вошедшее остриём в землю, а другой, сидевший подле самого забора, вскочил, едва путники подошли к воротам, толкнул в бок своего товарища. Они скрестили пики.

— Кто такие, куда путь держите?

— В деревеньку бы нам пройти, — промолвил молодой кузнец, слегка поклонившись ратникам. — Пропустите?

— Звать вас как?

— Я Всемир, кузнец из Полесья, — ответил он, поняв, что спутница его боится даже заговорить. — А это Велена… Мы с нею вместе…

— Всемир?

Один из ратников вдруг сбросил капюшон плаща, и кузнец обомлел. Точно в зеркало гляделся… Волосы светлые, короткие, чуть вьющиеся на висках… Глаза зелёные, с некой хитринкой в глубине их… Губы тонкие, чуть поджатые…

— Бажен?

— Брат!

Копьё было тотчас отброшено в сторону; они обнялись, хлопая друг друга по спине и будучи не в силах раскрыть объятий. Шутка ли, целых девять солнцеворотов не видались, а поди ж ты — встретились, узнали друг друга…

— Князю ни слова, — бросил Бажен своему товарищу. — Идёмте. Поговорить, я чай, есть о чём…

Дом Бажена стоял на самой окраине деревеньки, подле леса. Избы ратников почти не отличались друг от друга: невысокие, в один пол, срубленные наскоро и оттого без особенной красоты, ничем не украшенные, будто бы пустые. Подворье было совсем нешироким, поросшим травой; почуяв чужих, загремела цепью и хрипло залаяла рыжая лохматая собака. Хозяин, проходя мимо, потрепал её по холке.

— Тихо, Рыжик, тихо, — усмехнулся он. — Все свои. Проходите в избу, ребята, не бойтесь!

На столе дрожала лучинка в резной деревянной подставке. В горнице было тепло, даже чуть душно, и очень тихо: Бажен жил один.

— Ну, рассказывайте, на что вам понадобилось сюда идти, — промолвил он, сев за стол напротив гостей своих и сцепив руки замком перед собою. — Не просто так ведь?