Ночь Серебра

Они пошли в обход, через дворы, и когда дорога уже подходила к терему, оба увидели, что на подворье постепенно собирались люди: поселянам сказали, что у самого леса поймали ведьму, и особенно любопытные толпились поближе к крыльцу. Бажен и Славка переглянулись.

— Руки назад, — хмуро бросил юноша. — Да голову опусти, что ли… Боишься?

— Уже нет, — спокойно отмолвила Славка. — Поздно бояться.

Он крепко взял её за плечо и, стараясь ни на кого из окружающих не глядеть, повёл к крыльцу. По толпе пронеслась волна приглушённых, встревоженных голосов.

— Ведьма!

— Навряд ли…

— Девчонка!

— Та самая?

— Да брось…

— Точно, ведьма! — выкрикнул молодой светловолосый парень в меховом полушубке, и неожиданно его голос подхватили многие другие: как обыкновенно бывает, верят тем, кто уверенней.

Бажен и Славка тем временем вошли в терем, двери за ними тяжело, бесшумно затворились, и чужие голоса и крики тут же смолкли, будто кто-то убавил громкость. В наступившей тишине и полумраке длинной деревянной галереи девушке вдруг стало не по себе.

Лестницы и бесчисленные переходы показались бесконечными, и на сей раз Славка примечал дорогу: где поворот, где ступенька скрипучая, а где дверь без ключа отпереть можно… Резные двери княжеской горницы медленно отворились перед ними, и девушка, чувствуя, как бледность предательски покрывает лицо, опустила взор. Всё-таки в князе она видела своего отца, и оттого боялась встретиться с ним глазами, увидеть в его взгляде что-то такое чужое, холодное, чего доселе не было.

— Княже, я… — Бажен кашлянул, прочищая горло, — я привёл её. Это она, та самая девчонка, которую ты в колдовстве обвинил. Помнишь ли?

— Спасибо, — раздался голос князя, спокойный, равнодушный, и Славка с облегчением не узнала в нём голоса отца. — Ступай. Оставь нас.

Бажен послушно поклонился в пояс, незаметно коснулся рукою похолодевшей руки Славки и вышел. У девушки будто что-то оборвалось внутри: оставаться один на один с самим духом Тьмы ей не улыбалось. Однако Свартрейн об этом не думал; он выхватил из-за пояса клинок, подошёл к девушке так близко, что она почувствовала холод его дыхания. Остриё лезвия прижалось к её груди и слегка надавило.

— Я долго ждал этого момента, — хрипло промолвил Свартрейн, всё ещё не убирая клинка. — Ждал, пока ты, маленькая повелительница Тьмы и Света, опустишься передо мной на колени. И будешь просить о пощаде.

— Не дождёшься, — тихо, но твёрдо произнесла Славка, впервые поглядев ему в глаза и, к своему счастью, снова не встретив взора отца, а наткнувшись на холод и Тьму.

— Откуда у тебя это? — Свартрейн коснулся двумя пальцами воротника её платья, из-под которого виднелся шрам от ожога, уже почти совсем затянувшийся. — Батюшка оставил? Уверен, ты не хочешь повторить?

Девушка молчала, не глядя на него. Оно обошёл её кругом и встал у неё за спиною.

— Я не позволю тебе умереть просто так, — вкрадчиво продолжал он, и лёд его рук поочерёдно прикасался то к плечам Славки, то к обнажённой шее, то к предплечьям, и она то и дело вздрагивала от его неживых прикосновений. — Ведь ты Хранительница, не просто ведьма. Ты сгоришь сама в своём же Свете и сама же будешь мучаться из-за своей Тьмы. Я мог бы убить тебя вот так, — ещё не договорив последнего слова, он выпустил чёрную змейку Тьмы из ладони. Она обвилась вокруг шеи Славки и слегка сдавила, но хозяин тут же уничтожил её, щелчком пальцев заставил рассыпаться. — Никто не узнает о твоей смерти, никто не услышит твоих криков. Тьма хорошо заглушит их…

Славка испуганно подняла голову: они ведь с Ярико сговорились, что она подаст голос, когда сделает то, что собиралась! План грозил рухнуть, даже не успев начаться.

— Считаю до трёх. Сдавайся, Хранительница, — спокойно-ледяной голос его пробрался мурашками под воротник платья, холодком пробежал по позвоночнику. Славка сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Раз…

Она стояла всё так же прямо и не проронив ни слова и озиралась по сторонам. Вот два окна, одно из них занавешено белой холстиной, другое открыто настежь. Прыгнуть? Нет, больно высоко… Между ними — стол, как и рассказывал Айдар. Два закрытых ящика… шкатулка в первом…

— Два…

Девушка сцепила руки перед собою замком. Пальцы чуть слышно хрустнули. Она сглотнула, почувствовала, как страх поднимается по венам вверх, выше и выше, и вся сжалась, напряглась, чтобы не позволить ему коснуться сердца, которое и без того дрожит испуганной птичкой.

— Три!