Ночь Серебра

С этими словами Хольд вышел из-за стола, направился к Ардону и, приблизившись к нему вплотную, что-то начал говорить так тихо, что слышно было только им двоим. Кит молчал, тяжёлым взором глядя то на своего первого помощника, серьёзного, каким тот давно не был, то на остальных. В его душе шумела настоящая буря: хотелось отправить Йалу вместе с Ардоном, всё ж таки Ардон ещё молод, нет гарантии того, что он справится с возложенным на него заданием без проблем. В то же время не было желания портить отношения с другими членами старшего Совета, да и жена давеча сказывала, что у брата её не настолько всё в порядке, как он сам пытается доказать. В рядах Великой Рати он давно, присоединился к ним ещё до раскола, и частые стычки и нападения давали о себе знать: здоровье Йала подорвал основательно. Кит и сам был бы с ним, там, в полях, лесах, на границах и горных перевалах, с верным оружием в руках, на разгорячённом коне… Пора юности и лихих мечтаний уже давно прошла, однако втайне Кит всё ещё надеялся, что придёт и его пора показать себя. За семнадцать солнцеворотов, проведённых в зале за столом Совета, он успел превратиться почти в старика — хромого, седеющего, сурового старика, и ненавидел себя за это. Не имея более желания сидеть просто так, Кит поднялся, оглядел всех присутствующих. Оставаться в зале Совета более было незачем: в том, что Хольд расскажет Ардону о его задании, он не сомневался. Всё, что тот скажет, он знал почти наизусть.

— Позвольте вас ненадолго оставить. Выйдем, — коротко бросил он, тронув Йалу за плечо, и, прихрамывая, направился к дверям. Сверре и Лодин едва кивнули и вышли вслед за ним. Зал Совета почти опустел.

Оставшись наедине с Ардоном, Хольд первым делом огляделся по сторонам и, удостоверившись в том, что все ушли, понял, что теперь может говорить всё, что думает.

— Я рассчитываю на тебя, Ардон, — негромко промолвил он, заложив руки за спину и пройдясь вдоль стола взад-вперёд. — Ты молод, они куда как скорее поверят молодому, нежели нашему старику-Йале. К тому же… я говорил о тебе. Ты славный парень, я знаю.

При этих словах Ардон хотел было что-то возразить, но слова встали поперёк, и он только слегка улыбнулся, опустив взор, а Хольд тем временем продолжал, так же неторопливо прохаживаясь по зале.

— Всё, что от тебя требуется, — это напомнить на границе, что ты от меня. И показать это, — Хольд снова оглянулся на дверь и извлёк из-под складок мехового плаща свёрнутую в свиток и перевязанную бечёвкой грамоту. Ардон кивнул, принял послание из рук его, повертел перед глазами. — Да смотри, никому не показывай.

— Даже Киту? Или отцу?

— Им — особенно, — Хольд заговорщически подмигнул. У него это хорошо получалось: чем-то он отдалённо напоминал лиса, со своим хитрым прищуром, длинным, малость заострённым носом, тёмно-рыжей щетиной, видневшейся на давно не бритых щеках. Взяв молодого воина за плечи, он развернул его и подтолкнул к дверям. — Ну, ступай. И да сохранит тебя ветер.

Ардон растерянно взглянул на отданное ему послание, сунул его за пазуху, одёрнул рубаху и коротко кивнул.

— Прощай, — он поклонился Хольду, слегка щёлкнув каблуками сапог, и быстро вышел из залы Совета. Проводив его строгим взглядом, Хольд вернулся к столу и занял своё место.

…Когда длинные и узкие коридоры здания Совета остались позади, Кит, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Нельзя сказать, чтобы он не любил дело своей жизни, — нет, а только вне этих стен он чувствовал себя куда вольготнее. По приказу кто-то из отроков, прислуги, подвёл ему коня и придержал стремя, помогая забраться в седло. Когда он выехал за ворота подворья, Йала и Сверре уже ждали его.

— Где Лодин?

— Ушёл к себе, — отозвался Сверре и пришпорил коня. — Эй, старики, не отставайте!

Кит переглянулся с Йалой и, коротко свистнув, помчался вслед за своим младшим товарищем. Йала поехал за ними неспешно: без особенной надобности быстрой езды он не любил.