Ночь шинигами

Я прикусила язык, опасаясь не сдержать жестокие слова. Конечно, я всегда была эгоисткой, но Нивен никогда не говорил об этом вслух, никогда не признавался, что его мнение совпадает с моим: я – чудовище. Но неважно, какой дрянью я себя считала, всегда оставалась надежда, что Нивен на моей стороне. Как глупо было думать, что я смогу хотя бы притвориться той, кого он заслуживает.

Может, Нивен прав, и эта ёкай – просто беспомощный ребенок. В конце концов, она не пыталась навредить ни мне, ни Хиро. Кицунэ только рыдала, как человек, и теперь, когда Нивен видел заплаканное лицо, он ни за что ее не отпустит.

Я закрыла глаза, и на меня обрушился вес всего ночного неба: теперь было слишком поздно. Если я причиню Тамамо-но Маэ боль или позволю это сделать Хиро, Нивен возненавидит меня навсегда.

Я села на дорогу и уставилась в грязь, ошеломленная и измученная. Нивен укачивал девочку. Я даже не обернулась, когда приблизился Хиро. Понятия не имела, куда идти дальше. Впервые в жизни я не видела никакого пути к спасению, ни единого способа победить.

Хиро остановился рядом, обозревая сцену.

– Нивен, – тяжело начал он.

– Оставь, – сказала я в землю.

Брат встал, девочка сопела у него на груди.

– Где ее бабушка? – спросил он.

– Умерла, – ответила я.

Нивен вздохнул, лицо его исказилось от отвращения.

– А с ней вы что намерены сделать?

– Ты сам отлично знаешь, – обронил Хиро.

Нивен крепче прижал девочку к груди.

– Я вам не позволю!

– Тогда твоя сестра никогда не станет шинигами. Ты этого хочешь?

Нивен виновато посмотрел на меня.

– Не хочу. Послушай, Рэн, я… Не знаю, как…

Я подняла руку, останавливая его, и покачала головой. Спорить не было смысла. Вообще никакого. С таким же успехом я могла просто скормить себя ближайшему ёкаю и понадеяться, что моя душа окажется в приличном месте.

– А мы можем обмануть Идзанами? – повернулся Нивен к Хиро. – Подстроить так, чтобы богиня решила, будто кицунэ мертва?

Тот нахмурился.

– По твоему мнению, это легко?

Нивен вздрогнул от гнева, которым был наполнен голос Хиро, и отступил.

– Я… Я не знаю, просто…

– Как ты думаешь, почему она не попросила Рэн принести доказательства того, что ёкай убиты? – бросил Хиро, прервав виноватое заикание Нивена. – Она знает, когда души ёкаев покидают землю. Ты не можешь просто отправить кицунэ в безопасное место и нагло соврать богине смерти. Идзанами тут же вырвет душу Рэн.

– Но кицунэ еще ребенок! – У Нивена слезы навернулись на глаза, словно мне только этого и не хватало. – Прости, Рэн, но я не знаю, что делать.

Я понимала: брат умоляет меня принять решение, но мне нечего было ему предложить. Хиро продолжал бранить Нивена, и тот заплакал почти так же громко, как ёкай, но я едва слышала их ссору. Могла только смотреть на грунтовую дорогу под покровом наступающей ночи и пытаться смириться с тем, что все было напрасно.

«Она знает, когда души ёкаев покидают землю», – сказал Хиро. Конечно, невозможно обойти такую всезнающую силу. Разве что…

Я села прямо, уставившись на кицунэ и стараясь отгородиться от шумного спора Хиро и Нивена.

Как именно души покидают землю? В Англии души ушедших жнецов и других созданий смерти улетали в невидимую пустоту. Японских чудищ, вероятно, постигала та же участь. Но это было не единственное место, куда могли отправиться покойные. Каждую ночь в Лондоне я сдавала души умерших в Собрание, где они проходили обработку и попадали в загробную жизнь – в рай, как надеялись люди. Но в Японии место последнего упокоения человеческих душ оказалось не таким загадочным. На самом деле, мы уже бывали там.

– Ёми находится на земле? – прошептала я.

Хиро и Нивен замолчали и уставились на меня. Я посмотрела на духа-рыбака.

– Ёми находится на земле? – повторила я громче.

В глазах Хиро вспыхнуло понимание. Он закрыл рот.

– Нет, – заключила я и увидела подтверждение во взгляде Хиро. – Ёми – в другом пространстве, так? Если мы принесем туда Тамамо-но Маэ, Идзанами решит, что кицунэ умерла.

Хиро скривился, будто идея причинила ему физическую боль.

– Ёми – не место для ёкаев. Там даже Дацуэ-ба лишняя, а ведь старуха и реку пересечь не может. Ёкаи не должны жить в Ёми.

– А жнецы не должны убивать! Но видишь, как вышло.

Нивен зло взглянул на Хиро, потом посмотрел на девочку и позвал:

– Микудзумэ!

Та распахнула мокрые карие глаза.

– Пойдем со мной на поиски приключений? – выговорил брат на очень ломаном японском.

Кицунэ посмотрела на меня и Хиро со странно мужественным выражением, будто оценивала нас. Когда Тамамо-но Маэ снова повернулась к Нивену, ее глаза наполнились слезами, которые она стала вытирать о его рубашку.

– Они не навредят. Я защищу тебя, – пообещал Нивен.

– Он ранил бабушку, – всхлипнула кицунэ.

– Я знаю. – Нивен бросил на Хиро убийственный взгляд. – Но тебя он не ранит, ведь я здесь.

Девочка не ответила и прильнула к плечу Нивена. Брат опустился на колени, чтобы поставить ее на ноги, но кицунэ заскулила и обвила его шею.

– Она пойдет с нами, – заявил Нивен, словно бросая вызов Хиро.