Ночь, сон, смерть и звезды

Среди местных фотографов Мартинес сильно выделялся. Сразу бросалось в глаза – «серьезные» работы, и это еще мягко сказано. Прекрасные, глубокие, захватывающие? Очень профессионально напечатанные и развешенные. Самая большая – по крайней мере 120×90. Похоже, Мартинес много путешествовал: тибетское «небесное погребение», омовение ярко одетых индусов в Ганге и покойники на погребальном костре. Церковные дворики, траурные процессии, плакальщики в черном на каменистом острове в Шотландии. Безвкусно-цветастое мексиканское кладбище и развеселая гульба в День мертвых. Стоящие на коленях перед могилами одинокие плакальщицы в черном на греческом острове. Римские катакомбы с выставленными напоказ черепами и человеческими костями среди камней. И в каком количестве! Джессалин оторопела от увиденного.

Все фотографии хорошо сфокусированные, интимные и безжалостные. Смерть без достоинства, покойники лишены права на приватность. Как это не похоже на обычаи у нас в Америке, подумала Джессалин, где смерть представляется пугающей и постыдной, поэтому люди стараются умереть в уединении, а потом их тела хоронят или сжигают, а прах опять же зарывают в землю. До последних дней – и даже потом – мы должны сохранять веру: каждый что-то да значит.

Ей хотелось протестовать. Уайти, я не могу согласиться с тем, что ты стал одним из многих. Только не это!

Джессалин верит, что смерть ее мужа была единственной в своем роде. И она не откажется от своего убеждения. Как и от веры в то, что он (каким-то образом) не ушел, а где-то рядом и ему передается любая ее мысль, любая мимолетная эмоция.

Уайти, помоги мне! Пусть это глупо, пусть я глупая, но ты ведь рядом со мной, я знаю, что ты рядом со мной и что ты меня никогда не оставишь…

В конце экспозиции висели не такие большие и броские фотографии, в приглушенных тонах, сделанные уже в Соединенных Штатах.

Внимание Джессалин особо привлекла одна из них, разрывавшая сердце, пронимавшая до слез, – «Без имени: Вдова». Женщина в черном пальто склонилась над могилой со скромной надписью, не сравнить с большими памятниками на соседних могилах. Вся погруженная в свою скорбь, женщина стояла спиной к камере, не замечая постороннего. Фотография, сделанная в дождливых сумерках, сновидческой атмосферой чем-то ей напомнила работы Джулии Кэмерон, фотографа девятнадцатого века.

Вдова застыла в неуклюжей позе просительницы, словно обращаясь с мольбой к захороненному человеку. Стоит в профиль, лица не разобрать. Реалистичность и атмосферу меланхолии придает фотографии то, что пальто сзади заляпано грязью, как и ноги женщины (если присмотреться). Джессалин подумала: Ох! А ведь она об этом даже не догадывается.

Другие фотографии Мартинеса тоже солидные, но не без «изъяна»: мужчина с животиком, в выцветшем белом медицинском халате, курит сигару на крылечке, расставив ноги, а за ним дверь с надписью «EL DEPOSITO DE CADAVERS»[22]; сильно накрашенная тучная женщина, сидя в церкви, сморкается в носовой платок; мальчики-близнецы в одинаковых костюмах, оба косоглазые, стоят перед гробом; девочки-школьницы с обнаженной грудью и голыми ногами в пляжных тапках, флиртуя и хихикая, позируют фотографу на кладбище. Джессалин снова перевела взгляд на «Безымянную вдову». И в ужасе отшатнулась:

– Это же я!

Да. Безымянная вдова была не кто иной, как Джессалин Маккларен.

Она долго разглядывала эту фотографию, но главного не видела. А сейчас от лица отхлынула кровь, голова закружилась.

Как это возможно? Она в своем черном зимнем пальто у могилы Уайти…

К ней подошла волонтерша и с улыбкой спросила, не может ли она ей чем-то помочь.

Нет, пробормотала Джессалин, пока не надо.

Ей хотелось спрятать лицо, убежать…

Видимо, это тот самый мужчина, на кладбище, который несколько месяцев назад помог ей подняться после падения и вытереть грязь с пальто и ног. Он помог ей найти могилу Уайти. А потом исподтишка ее сфотографировал. Пожилой незнакомец в ковбойской шляпе. С усами, мягким голосом. Рядом с взволнованной Джессалин он казался спокойным и мудрым.

У него была камера? Наверное, где-то спрятанная.

– Миссис Маккларен? Хелло! А я вас узнала. Как вы? – спросила ее улыбающаяся волонтерша.

Джессалин отвела глаза, пробормотала какие-то вежливые слова и отошла.

К лицу прилила кровь: что, если те, кто видел эту фотографию, ее узнали?

Настоящий шок! Она почувствовала себя преданной, выставленной напоказ. И кем! Человеком, проявившим к ней доброту и участие.

Бежать отсюда! С этой минуты ярмарка для нее закончилась.

Жалкая, несчастная Джессалин в испачканном пальто выдана с головой в образе вдовы без имени.