Ночь, сон, смерть и звезды

Его бывшая жена Марта живет в Порт-Орискани, отсюда в нескольких часах езды. Она снова вышла замуж, но неудачно. Хьюго посылает ей деньги, когда она в них нуждается. Это она ушла от него. (Если Джессалин интересуют подробности.) Вина за гибель Мигеля почему-то легла на плечи Хьюго, который купил сыну этот велик и не проследил, чтобы тот ездил по безопасным дорогам. Кажется, к тому времени Хьюго уже не жил с женой… кажется, в тот страшный день сын ехал к отцу… Хьюго говорил горячо, взволнованно, что было для Джессалин в новинку. Она видела, тут все запутанно, настоящий гордиев узел. Хьюго отдал все силы, пытаясь его как-то развязать, и в результате предпринял единственно разумный шаг: ушел от жены.

И тем самым спас себя.

Но у него остались дети. Взрослые дети.

Джессалин с ними познакомится. Если захочет.

А чего хочешь ты, Хьюго? – спросила она.

Чтобы ты с ними познакомилась. В скором времени.

В скором времени – прозвучало намеренно туманно.

Столь же туманным было желание Джессалин познакомить Хьюго с ее старшими детьми. (Что касается Вирджила и Софии, то их она пригласила на совместный ужин, и они вчетвером хорошо провели время, говорил в основном Хьюго с каким-то особенным воодушевлением, а София весь вечер разглядывала его так, будто в этом доме, за этим столом такой персонаж еще никогда не сиживал.) О том, что Том, Беверли и Лорен заведомо настроены против него, Джессалин ему не говорила, а Хьюго лишних вопросов не задавал.

Друзей у меня много, сказал он ей, но настоящей близости нет ни с кем.

Есть друзья среди бывших сидельцев. Не преступников, ведь их осудили за преступления, которых они не совершали.

Однажды Хьюго привез Джессалин к себе в Восточный Хэммонд, где собирался фотографировать двоих таких сидельцев для информационного бюллетеня, выпускаемого некоммерческой организацией «Миссия освободителей».

Хьюго жил на первом этаже большого облинявшего краснокирпичного дома на травянистом участке в непосредственной близости от заболоченной местности и мусорной свалки. Трехэтажный дом давно требовал ремонта, но пока держался с суровым достоинством. Неподалеку пролегали железнодорожные пути, и товарняки проезжали редко, но очень шумно. Джессалин с удивлением обнаружила, что прилегающий участок представлял собой кривоватую шахматную доску из виноградников, ежевики, черноглазой рудбекии, флоксов, золотарника и подсолнуха, а какой-то предприимчивый хозяйственник даже посадил томаты, зеленую фасоль и сахарную кукурузу. Томаты особенно разрослись и тянули усики во все стороны. А посреди кукурузы стояло печальное пугало, скособочившееся на своем кресте, точно подвыпивший Христос, в пиджаке из шотландки, спортивных шортах вроде тех, в каких любил ходить Том, и заношенной соломенной шляпе, явно доставшейся ему от Хьюго Мартинеса.

Какая славная «резиденция»! Потрепанная, запущенная. Местность дикая, заросшая и такая желанная.

На изрытой колеями подъездной дорожке стояли несколько машин. Входная дверь приоткрыта. Казалось, этот дом и пять акров вокруг принадлежат Хьюго, вот только непонятно, кто здесь живет – посторонние, которые платят за аренду, или его родственники, друзья и просто гости.

В течение часа Джессалин предстояло познакомиться с людьми разного возраста, типа и цвета кожи, и всем Хьюго представлял ее так: Моя дорогая подруга Джессалин.

Было сразу ясно (кого-то это, возможно, ранило, а кого-то порадовало), какие чувства Хьюго испытывает к этой женщине. Он ее приобнимал за плечи или за талию, тем самым явно намекая на отношения.

Во всяком случае, некое обозначение отношений.

Он поднимет мою затонувшую душу, подумала Джессалин. Как вода поднимает на поверхность пробку без всяких усилий с ее стороны.

Имеет ли при этом значение то, что она не способна его полюбить? В него влюбиться?

На задах дома находилась студия, которую он создал «своими руками» на месте бывшей веранды. Она была заполнена фотографиями (чужими и его собственными), книгами и журналами по искусству. Дощатый пол покрывал великолепный яркий мексиканский ковер, а под потолком висели гнутые художественные конструкции в духе Колдера[43] (сделанные самим Хьюго без лишних затрат). Когда-то у меня была темная лаборатория для проявки пленки, сказал он гостье, но теперь я полностью перешел на цифру – компьютер, принтер.

Джессалин ужаснуло, как мало его работ выставляется и вообще доступно постороннему глазу, большинство валяется по углам или сложено в стопки у стен. Даже его такие симпатичные книги с именем автора на корешках пылятся на полу.

Джессалин уже несколько раз спрашивала, можно ли купить его фотографии, но Хьюго хмурился и мотал головой – он намерен (в скором времени) передать ей подборку «особых» фотографий в качестве подарка.

Для этого он только ждет подходящего случая.

Подходящего случая – интересно, что он имеет в виду.

Но вручение подарка все время откладывалось. Уже скоро, скоро! – беззаботно заверял он ее.