Ночь, сон, смерть и звезды

В эту минуту все ей казалось таким далеким. Пустое тщеславие. Никто не составит ей компанию, даже родная мать. Лорен специально к ней приехала, уговаривала. Была уверена, что Джессалин, увидев ее отчаяние, пойдет ей навстречу, как это обычно бывало с детьми, но нет. С извиняющимся видом улыбнулась и поцеловала со словами: «Прости, Лорен. Я не могу».

– Кажется, вы говорили, что собираетесь лететь одна?

– Я… ничего такого не говорила. Пока никаких планов.

Пауза. Фут едва заметно улыбнулась.

На шее юнгианский амулет в виде маленького рога на черном кожаном шнурке. Вязаный кардиган поверх белой льняной рубашки с длинными рукавами, туго застегнутыми на пуговицы. Черные вельветовые брюки. На пальце с большими костяшками – кольцо из тусклого серебра с опалом, которое она покручивает.

– Я тоже не люблю путешествовать в группе. И никаких круизов.

– Да! Никаких круизов.

– Зато когда одна… грозит одиночество.

– Да, одиночество.

– Знаете, Лорен… – Фут взяла паузу и покрутила колечко. – Наверное, я могла бы составить вам компанию. Ну, может, не на все путешествие.

– П-правда?

– В зависимости от вашего графика. Обычно я беру три недели отпуска под Рождество. Этот тихоокеанский регион всегда меня интриговал.

Какая-то нотка в голосе врача давала Лорен ясно понять: при всем твоем упрямстве, доминировании и начальственности я, Милдред Фут, обладаю всеми этими качествами и еще кое-какими в придачу.

– Три недели для меня вполне достаточно, спасибо, – услышала Лорен собственный девчоночий голос, донесшийся откуда-то из горла.

– Не стоит меня благодарить, Лорен. Я не оказываю вам никакой услуги. – Фут чуть раздвинула губы в улыбке.

Лорен достала из кожаной сумочки вино и поставила на стол. Последняя бутылка от Уайти. Из семейного погреба, в паутине, пахнущая сыростью, песком, каменной кладкой и пылью.

Красное вино, не требующее охлаждения. Ну и штопор на тот случай, если в офисе таковой не найдется.

Справедливость

Неохотно, почти стыдясь сказанного, она призналась, что ей угрожали.

Полной уверенности нет. Доказать ничего не может.

Пока просто предупреждение, мэм.

Все произошло на Олд-Фарм-роуд. Полицейский в автомобиле, как ей показалось, без опознавательных знаков. Поначалу она подумала, что он не при исполнении, но он был в бежевой форме с бейджем и говорил запугивающим тоном, как у них водится.

Он подъехал к ней сзади совсем близко. Она его разглядела в зеркало заднего вида и запаниковала: сейчас ударит в задний бампер и скинет на обочину.

Все случилось так быстро, даже не успела ни о чем подумать. Просто нажала на педаль газа. И вот уже выясняется, что она ехала «с превышением скорости» – тридцать две мили в час при ограничении в двадцать.

В общем, он ее остановил. Включил сирену и заставил съехать на обочину. Казалось, сейчас выпишет ей штраф.

Еще она «виляла» и «опасно вела машину», как он выразился. Она с этим была не согласна, но как докажешь?

Одна за рулем. Никаких свидетелей.

Если мужчина гневается, женщина чувствует себя виноватой.

А если он к тому же в форме, она чувствует себя нарушительницей.

Во всем этом София призналась своему старшему брату Тому, которого в детстве боготворила. Даже не знала, рассказывать ли тебе об этом. Как ты отреагируешь. Еще скажешь, что я все нафантазировала. Будто он мне угрожал. А в результате ограничился «предупреждением», зная, кто я такая.

Дочь Уайти Маккларена. Сестра Тома Маккларена.

Она много раз прокручивала в голове эту встречу. Это связано с судебной тяжбой? Коп определил настоящего владельца машины по номерам? Или он поджидал ее возле дома как родственницу Уайти Маккларена?

Как он на нее смотрел… как он с ней разговаривал… в этом была неподдельная злоба, которая испугала ее не на шутку.

Или ничего преднамеренного? Случайность?

Может, он таким образом отрабатывал план по штрафам. Подбирался вплотную к наиболее уязвимым водителям, например одиноким женщинам, и вынуждал превысить скорость, чтобы потом остановить.

Возможно, он не решился бы на такое, будь за рулем мужчина или еще кто-то в машине.

София обычно говорила спокойно, без нажима и излишних эмоций, и сейчас ей было важно, чтобы Том не потерял терпение, не стал ее перебивать.

В то, что Софию остановили случайно, он сразу не поверил. Его самого преследовали патрули как минимум раз десять, с тех пор как он подал иск на департамент полиции Хэммонда, подбирались сзади на автостраде и прессовали на пятидесяти пяти, но он не поддавался панике, не нарушал скоростной режим и не «вилял».

Суки гребаные. Задушил бы их своими руками, и они это отлично знали.

Однажды они наедут на него по-жесткому, как в случае с Азимом Мурти. Вопрос времени.

Но Том Маккларен будет покруче, чем врач-индус. И тактика, использованная ими против Мурти, против Тома не сработает.

Ты кому-то еще об этом говорила? – спросил ее Том.

Нет. Никому.

Ни другу Алистеру. Ни Вирджилу. И уж тем более не стала пугать маму.