Ночь, сон, смерть и звезды

Подчеркнул намеренно: ты, дети.

Таким образом дал ей понять, что он больше ничего не испытывает к ней как к женщине. Она просто жена, мать, так же как дети – это просто дети, а не его дети.

Конечно, я их люблю. (Сказал он.)

Конечно, я буду с ними в постоянном контакте. (Сказал он.)

Конечно, все это «временно». (Сказал он.)

Ты любишь семью, но особенно не горишь желанием провести с ней остаток жизни. Особенно драгоценные интимные часы, когда предпочитаешь выпить в одиночку. Ты не жаждешь их выслушивать и тем более им отвечать. Не хочешь быть свидетелем их слез и обид, их печали, негодования, растерянности.

Клянчат и негодуют.

Негодуют и клянчат.

Не сходит ли он с ней к семейному психологу? Это минимум, на что он готов.

А точнее, максимум. Но Том вежливо ответил: Почему нет?

В самом деле – почему нет?

Хорошо. Давай сходим. Если тебе так хочется.

Том знал (это общее место), что семейная терапия нужна для умиротворения уязвленной гордости отвергнутого супруга. Желающий разорвать брак принял такое решение задолго до того, как сообщил об этом второй половине, и, таким образом, слезоточивые объяснения – всего лишь сентиментальный жест, вполне бесполезный. Отвергнутый супруг, в данном случае жена (чаще всего жена) не должна прийти к заключению, будто все ее качества отныне ничего не значат для того, кто решил ее оставить: ни ее добрая воля, или гнев, или многолетняя верность; ни ее веселость или слезливые попреки, ни угрозы или вымученное спокойствие, ни стремление выглядеть здравомыслящей и рациональной, а не мстительной. Она не должна осознавать, что сама ее сущность вызывает у неспокойного супруга не бóльшую притягательность, чем размокшие от ее слез бумажные салфетки.

Матери Том скажет, что слишком рано женился. Хотя (на самом деле) это было не так.

Слишком долго он был зачарован браком родителей. Идиллией домашней жизни. Все казалось таким легким и неизбежным.

Беверли тоже через это прошла. Рвалась замуж, только окончила колледж. Стив Бендер спешно женился на ней, так как она забеременела.

Их податливые молодые тела отчаянно, словно околдованные, тянулись друг к другу. Разум за телами не поспевал.

(Том порой видел Стива с молодыми женщинами в центре города. А однажды в вестибюле гостиницы «Пирпонт» Стив стоял за легким водопадом с девушкой, положив одну руку ей на полуобнаженную спину, а другой помахал шурину: Салют!)

После школы Том был избалован вниманием к своей персоне. Восхищенные девушки, женщины. Это породило в нем своего рода слепоту. Он купался в собственной сексуальности, в том, с какой жадностью на него набрасывались. И вдруг, лет в двадцать пять, он стал испытывать подозрительность и отвращение. Им овладел животный страх перед СПИДом и венерическими заболеваниями, он проверялся каждые полгода и всякий раз с облегчением выдыхал, когда тест показывал отрицательный результат.

В один из таких периодов временного облегчения Том обручился с Брук. Она восхищалась им и его семьей. Умная красивая молодая женщина, к тому же скромная, ненавязчивая, застенчивая, учтивая, добрая и великодушная – как его мать.

Джессалин обожала Брук. Она могла бы быть ее старшей сестрой. Брук как-то сказала Тому, желая сделать ему приятное: Я бы могла выйти за тебя замуж только из-за Джессалин. Лучше свекрови не бывает.

Ему было приятно. Тогда.

И все же ты ведь не собиралась выйти замуж за мою мать.

В кабинете семейного психолога Тома одолевали ренегатские мысли. Он старался вежливо слушать. Женские голоса (врача, Брук) были практически неразличимы.

Честность, переоцененное качество.

Веселый, оптимистичный, разумный, справедливый, честный – все это уже не про него.

Доктор Муди[45]. Не самая подходящая фамилия для терапевта, подумал Том. (Еще она ему напомнила доктора Мурти, для которого все кончилось плохо.)

Женщины ждали, когда он заговорит. А его мысли где-то блуждали.

У мужа нет серьезной ставки в игре – вот в чем проблема. Он бросил несколько монет, колесо медленно вращается, и остается только делать вид, будто ты заинтересован в выигрыше.

Пусть выигрыш достанется ей. Том проявит благородство: дом в Рочестере. Содержание детей, алименты. Мебель, совместно нажитое имущество. Не станет скупиться. Опека над детьми? Как скажешь.

Стоп. Это же брачная терапия. В надежде/под предлогом спасения семьи.

Ты что же, не любишь наших детей?

Люблю, конечно.

Но что мы им скажем? Что с тобой не так?

Я буду с ними видеться по выходным. При совпадении наших графиков.

Том, ты сказал, что у тебя однокомнатная съемная квартира. Всего одна спальня? О чем ты думал?

Дело в том, что он любит своих детей, пока они вместе, а когда порознь, он о них вспоминает редко. В основном с болезненным чувством вины и глубокой печали. Как будто их папа умер и пропал. И они остались без отца, как и я.