Ночь, сон, смерть и звезды

Он быстро засунул письмо обратно в конверт. Не нашел слов, чтобы признаться в том, какой щедрый подарок сделал ему отец.

Приятель (тоже художник и внештатный школьный учитель) готов был остаться и поддержать Вирджила, если тот не в своей тарелке, но получил отрицательный ответ.

Собака продолжала тыкаться в него мокрым носом. Так приятно! Вирджил обнял за шею здоровую лохматую овчарку. Зажмурился, чтобы сдержать слезы. А собака била хвостом по деревянным половицам и вся дрожала от радости.

– Конечно папа тебя любил! Он нас всех любил.

Вирджил позвонил Софии, одолжив телефон. Ему надо было поговорить с единственной из сестер, которая не станет на него кричать и его распекать, хотя он этого заслуживал.

София лишь немного ему попеняла. Мудрая, не поспоришь.

– Ты папу озадачивал тем, что он якобы не одобряет твоего образа жизни и потому тебя не любит. Я пыталась тебе это объяснить, но ты меня не слушал. Ох, Вирджил!

Он с ней не спорил, испытывая странное пульсирующее озарение.

Он слышал тихое ж-ж-ж-ж. В Мэне он остановился у приятельницы с дюжиной ульев (она сама закатывала мед), и сейчас пчелиное жужжание снова его настигло, соединившись со стучащей в висках кровью.

Любил тебя любил тебя любил тебя.

– Папа оставил нам всем деньги в равных долях. А недвижимость он оставил маме в доверительном управлении…

Любил меня, как всех остальных?

Но это невозможно.

Как такое возможно?

Не верится.

– Вирджил? Ты еще здесь?

Да, я еще здесь.

– Ты маме звонил?

Нет еще.

– Она будет рада тебя услышать. Сказать ей, что ты вернулся?

Нет. Да. Спасибо.

– Приезжай к ней на ужин. Там увидимся.

Нет. Позже.

– Тогда вдвоем? Я могу заехать к тебе, привезти что-нибудь на ужин.

Как-нибудь потом.

Я еще не готов.

– Я рада, что ты вернулся. Уж не знаю откуда.

София подбирала слова. Конечно, она испытала шок и отвращение от действий безрассудного брата, но по телефону она не стала выплескивать эмоции.

– В следующий раз, прежде чем исчезнуть, предупреди меня. Или маму.

О’кей.

– Хочешь узнать, на что они собираются потратить свое наследство?

Они означало старший брат и сестры. Это не требовало расшифровки.

– Том «вложит деньги» в «Маккларен инкорпорейтед». Беверли потратит их на ремонт дома, говорит, что «он рассыпается на глазах». Лорен собирается использовать «давно заслуженный отдых» в декабре. А я пока еще не решила.

Молчание.

– А ты что сделаешь с отцовскими деньгами, Вирджил? Раздашь?

Раздам.

А может, себе оставлю.

Жадина, эгоист. Обжора. Вирджил Маккларен, которого никто не знал, и уж тем более отец.

Оставить себе. Хватит с него барахла, приобретенного на распродажах.

Запас художественных принадлежностей. Собственное, несъемное жилье. Своя студия.

Вместо уродливого велика, который не украдет ни один уважающий себя парень, приличный пикап. Хватит уже одалживать автомобиль у других, пора обзавестись собственным.

(Он даже знает один «додж» на продажу, по умеренной цене. То, что надо, для доставки скульптур из металлолома на художественную ярмарку.)

(Сразу захотелось махнуть… куда? На юго-запад. Засушливая пустыня, бескрайнее небо, на фоне которых твоя вина и ты сам превращаются в ничто. Когда?)

А еще вернет давние долги.

(В том числе матери? Нет, она никогда не возьмет у него деньги. Тем более отцовские. Это уже извращение! Зря обидит мать.)

Вдруг до него дошло: деньги, полученные по наследству, облагаются налогом.

Иными словами, он получит сумму существенно меньше указанной в завещании.

Он уже не помнит, когда последний раз платил налоги. Федеральные, штата. А когда временно работал младшим преподавателем в колледже, доход был таким низким, что налог не достигал и пятисот долларов.

Как же Вирджил далек от столь восхваляемого мира реальности!

И тут, словно из ниоткуда, из печного дыма, прилетела мысль: что могло вызвать смерть отца.

Вирджил не всегда мыл руки при входе в больничную палату. Был слишком сосредоточен на отце и своей флейте. С забывчивостью двенадцатилетнего подростка игнорировал санитайзер на стене. В упор не видел. Все эти правила касались других, но не его.

Или думал так: отец у нас такой здоровяк, жизнеспособный, его никакая зараза не возьмет.

Стафилококковая инфекция, так сказали врачи. Вирджил слышал про кишечную палочку. Распространенная бактерия, живущая в почве, особенно на фермах, в навозных кучах. В естественных отходах животных. В канализации. Кусочки такой земли были на подметках его башмаков, сандалий. Ноздри постоянно улавливали запах навоза, который резко усиливался в дождливую погоду, хотя последние коровы с их фермы давно исчезли. В отличие от навозных мух. Здоровому человеку кишечная палочка не страшна, а вот ослабленному организму…

При первом же визите медсестра показала Вирджилу санитайзер на стене у входа и предупредила: Всегда тщательно мойте руки.

И все неукоснительно, послушно мыли руки сильно пахнущим антисептиком.