Ночь в музее

Лэрри вышел вслед за ней. Оба заговорили шепотом, чтобы Ник не услышал.

– Что ты делаешь? – спросила Эрика.

– Просто хочу показать ему, чем я занимаюсь, – ответил Лэрри.

– Лэрри, ты же знаешь, я не против, чтобы наш сын продолжал общаться с тобой, он с трудом пережил наш развод, а теперь еще эти бесконечные тревоги из-за твоей работы... Боюсь, его сердце не вынесет еще одного разочарования.

– Он не разочаруется, – пообещал Лэрри.

Эрике хотелось поверить бывшему мужу. Она перевела взгляд с Ника на его отца. И решила дать Лэрри еще один шанс. Улыбнувшись Нику, она сказала:

– Надень куртку, малыш. Сегодня ты пойдешь с папой.

– Спасибо! – Лэрри поцеловал Эрику в щеку.

– Не за что, – откликнулась она.

– Да, кстати, – бросил Лэрри, направляясь к дверям. – У тебя есть моток шпагата и кляп?

У Эрики этого не нашлось, но Лэрри решил, что как-нибудь выкрутится. Самое главное – что с ним идет Ник. Лэрри не терпелось показать ему, какие волшебные превращения случаются в музее после заката.

А Ник был просто рад прогуляться с папой на его новую работу.

Войдя в вестибюль музея, они отряхнули с одежды снег.

– Помнишь план? – спросил Лэрри.

– Я прячусь в мужском туалете, пока все не разойдутся, и тогда ты выводишь меня, – отрапортовал Ник.

– Верно, – кивнул Лэрри.

Ник пошел прятаться, а Лэрри направился в обход по музею. Надо было убедиться, что все разошлись.

В зале американской истории он нашел Ребекку.

– Что-то вы припозднились, – сказал Лэрри. – Никаких грандиозных планов на вечер?

– Нет, – ответила Ребекка. – И вообще я редко строю грандиозные планы. Предпочитаю проводить время с людьми, которые уже две сотни лет как мертвы. От живых приходится сносить гораздо больше.

– Как продвигается диссертация? – спросил Лэрри.

– Начинаю думать, что вы правы. Нельзя целых четыре года работать над одним-единственным предметом, – сказала Ребекка.

– А я думал, что вас это по-настоящему интересует, – сказал Лэрри. – Что вам хочется заглянуть глубже, чем написано в книгах по истории. – На самом деле его восхищало, что Ребекка так увлечена своей работой.

– Хочется, но я застряла на одном месте. Сейчас я знаю почти всё, что известно о ней. Так что, видимо, пришла пора сменить тему, заняться чем-то другим. Ладно, Лэрри, вам пора приступать к работе. Доброй ночи.

Ребекка ушла, сильно опечаленная. Взгляд Лэрри переместился с Ребекки на витрину с Льюисом, Кларком и Сэкаджавиа.

– Эй, погодите-ка, – окликнул ее Лэрри. – Мне кажется, вам рано заканчивать работу над статьей.

– Почему же? – спросила Ребекка.

– Потому что я могу вам помочь. Пусть это звучит нелепо, но наш музей скрывает больше, чем вы думаете.

– Что вы хотите сказать? – спросила Ребекка.

– По ночам здесь всё оживает.

– Да неужели? – Ребекка поглядела на Лэрри, приподняв брови. Она явно не поверила ни одному его слову.

– Да, – сказал Лэрри. – Ти-рекс бегает по залам и гоняется за косточкой. Тедди Рузвельт скачет на коне, охотится на мамонта и сыплет учеными фразами. Сэкаджавиа сидит у себя в витрине, слушает, как ругаются Льюис и Кларк. Так что если вы и в самом деле хотите понять, что творится у нее в душе, я могу это устроить.

– Как смешно, Лэрри, подшутить над свихнувшейся любительницей истории, – обиделась Ребекка.

– Я не шучу, – сказал Лэрри.

– Грустно. А я-то думала, что музей увлекает вас точно так же, как меня. – Ребекка, вздохнув, пошла прочь.

Лэрри смотрел ей вслед, и на душе у него скребли кошки. Ладно же. По крайней мере, он спокойно покажет Нику все чудеса музея.

Лэрри вернулся в мужской туалет и окликнул Ника.

– Все ушли. Пойдем. Скорее. Солнце уже почти село.

Ник вышел из туалета. Лэрри попытался прокрутить фонарик в руке, как шестизарядный кольт, но уронил. Фонарик с лязгом упал на пол и откатился.

Ник поглядел на отца, выгнув бровь. Несомненно, счел его потуги весьма жалкими.

– Это труднее, чем кажется, – сказал Лэрри в свое оправдание и повел Ника по темному коридору. – Минуты через две солнце сядет, и всё в этом музее оживет. А моя работа – не выпускать их на улицу до утра.

Ник ухмыльнулся.

– Папа, когда мне было лет пять, я бы, может, тебе и поверил. Но мне уже десять.

– Нет, дружок, я серьезно. Мне удается держать почти всех тварей в узде, но есть некоторые, которым надо не попадаться на пути, поэтому держись рядом со мной, хорошо? И не подходи близко к обезьяне, она злющая. И любит раздавать пощечины.

– Как скажешь, – вздохнул Ник. Он по-прежнему не верил ни одному слову отца.

– Ты учил в школе про Аттилу? – спросил Лэрри.

– Да, его называли гуннским разбойником.

– Верно. Он гнусный тип. Если увидим его, надо бежать со всех ног. Понятно?

– Папа, не сочиняй, пытаясь меня удивить. Не надо.

Лэрри поглядел в потолочное окно. В небе гасли последние лучи солнца.

– Я не сочиняю, Ник, я даю тебе... – Вдруг Лэрри развернул Ника и показал на гигантского динозавра. – Тираннозавр реке! – воскликнул он.

Лэрри ожидал, что ти-рекс подбежит к ним, но великан не сдвинулся с места.

И всё остальное тоже.

– Эй, ребята, – взывал Лэрри. – Гор, Тор, Ра! Оживайте!

Но музей оставался тих и недвижим.