Ночь в Новом Орлеане

Они могли думать тысячу лет, но решение должны были принять сейчас. К счастью, они сами это понимали.

– Я с тобой. Плевать, что ты мой враг. Я всегда хотел плюнуть в лицо судьбе и вот, я это сделал. Будь, что будет, – так сказали мне руны. Асгард с тобой, – сказал Один.

Я был ошеломлен столь быстрым появление столь мощного союзника. Остальные скандинавские боги либо разделяли его мнения, либо не хотели идти против воли Одина. В любом случае, они не заставили себя долго ждать и присоединились. За ними последовал Ра и Анубис. Остальные египтяне подумали и решили, что не очень-то хотят идти против Анубиса и перешли. Кришна, Шива, Рама, Митра, Заратустра. Зевс и Афина. Их соплеменники тоже встали за меня. Дальше было еще больше.

В конечном итоге, остался лишь один бог, который вел дискуссию со мной. Я внимательно посмотрел на него и увидел знакомое лицо. Уже открыл рот, чтобы выразить свое удивление, когда вспомнил своего соперника. Это был друг(?), с которого всё и началось.

Смерть стоял и улыбался. Затем, зааплодировал:

– Браво! Признаю свое фиаско, – сказал он, улыбаясь, – как и то, что играл не в полную силу, поддаваясь. Уж больно ты мне нравишься, дорогуша.

– Но зачем?

– Чтобы жизнь сахаром не казалась или ты не слышал о теории ведра с крабами? Не думай, что все так просто. Это совсем не так. Чтобы кого-то убедить, нужен оппонент, который был бы твоим врагом. А затем, этого врага нужно побить убедительным, желательно, никому непонятным дискурсом. Тогда, повести за собой толпу будет не сложно. Это очень древняя игра. А ты так и не понял.

С этими словами, он исчез.

Нет, серьезно, в следующий раз его увижу, без предупреждения что-нибудь в него кину. Достал уже…

Сегодня ночью, под моим окном, какой-то нетрезвый в психологическом плане мертвец, орал:

– Какого, блеять, это происходит?

Я не стал на него кричать в ответ. Во-первых, потому что он даже меня не разбудил. Во-вторых, у меня тот же вопрос. Ведь жизнь ничего не говорит – она все показывает.

Ну, разве не стерва?!

Да уж. Я стал грубым и забыл о своем самовоспитании. Все эмоции так и норовили вырваться наружу и сказать всю правду о культурном мне. Тот испугался и засел где-то в дальнем уголке моего сознания. Столько новый он узнал слов.

Теперь, моим ушам была противна всякая людская речь.

Эти боги и люди… что б их черти… ладно, все же попытаюсь быть цензурным. А не как старый, добрый сантехник Коля, у которого всегда было свое мнение.

В те дни я снова много курил и меня от этого все больше тошнило. Ужасная оказалась вещь, но разницы уже было никакой.

Как я уже говорил, жизнь ничего не говорит, она только показывает. И эти её показательные выступления уже сильно надоели.

Все как бы было в порядке, только как бы совсем не в порядке. А тут еще Чарли, когда я пришел домой, увидела меня в самом лучшем настроении начала говорить:

– Ты ведь понимаешь, что жизнь такая, как ты к ней относишься?! Это проекция.

– Свою философию, которая на самом деле, даже не твоя, а Ошо, можешь оставить при себе. Мне она сейчас не нужна. Не помогает. Только грустнее становится.

После этого она вообще ничего мне не говорила. Так, только за ужином упомянула о романе Джесс со Смертью, но я её не слышал. Но потихоньку входя в беседу, мы разговорились. И говорили мы обо всем. О иных мирах и чудовищах, что их населяют; о хороших и плохих людях; о немного критики Спинозы – уж слишком он уверенный и непонятный; и о зелённых салфетках с красными ромбиками. Так как конец света концом света, а зелённые салфетки с красными ромбиками всегда важнее всего.

В этих разговорах я понял, что слишком много времени уделяю своим несчастьям и не вижу счастья. Ну конечно. Это ведь исторически сложилось, что в опасные времена, фразу: «это яблоко очень вкусное» можно было пропустить мимо ушей, а вот фразу: «в тех кустах саблезубый тигр» пропускать не стоило. Отсюда и избирательность нашего восприятия новой информации. Опасности мы считаем более достоверными и крайне подозрительно смотрим на людей, которые пытаются убедить нас в обратном.

Сейчас, в двадцать первом веке, все просто превосходно. Уровень войн и эпидемий во много раз ниже, чем когда-либо. Толерантность и политкорректность правят миром. Но значительное большинство населения признает, что все становится все хуже и хуже. Блин.

Мысли правильно – угнетай людей грамотно. Девиз пост-человека в пост-время. Этот мой извечный девиз.

Во всем этом хаосе и неразберихе, я, запершись в комнате, потихоньку стал вспоминать слова стиха, который я прочитал очень давно, в очень далекой стране. Тогда, казалось, что жизнь может быть совсем другой.

Сон ли то…

Люлька ли

В окне красном

Захлопнутом

В пламени захлебнувшись

Огня

Медленно качается

Приветливо баюкает

Пристально укутывает

От взглядов дня

В огне красном

С фонарем хрустальным

Рубиновый цвет заливает

Как ядом

И каждый атом