Ночь в Новом Орлеане

В таких ситуациях, люди, обычно, не говорят, чтобы лишний раз не вырвало. Но это было тоже невозможно. Я должен был говорить на каком-то языке.

В это время, я вспомнил о существовании еще одного языка, на котором я могу кое-как выразиться. С ним ничего не связанно, поэтому, на нём возможно было общаться. На немецком.

Изучение этого языка было побочным эффектом часов немецкой музыки. Я слушал, переводил, запоминал. Этого оказалось достаточно. Никаких учителей. Никакой грамматики. Никаких скучных часов. Никакого бессмысленного прожигания времени. Я слушал и мне это нравилось. Только общение. И только музыка.

До конца света осталось несколько дней. И чем же я занимался все это время? Должен был бы часами сидеть вместе с богами и потными генералами Японии эпохи Эдо(1611-1867). И чем же я занимался вместо этого? Ходил по Французскому Кварталу и цитировал Чехова на немецком направо и налево:

«Was für ein wunderbarer Tag es ist : nicht einmal wissen , um Tee zu trinken, oder hängen sich».

Какой прекрасный сегодня день: даже не знаю, пойти выпить чаю, или повеситься.

В этом слишком много смысла.

А почему я это делал? Потому что своего придумать не мог. Как и все в принципе.

Все писатели, во всем времена говорят одно и тоже. Реприз так много, что я сомневаюсь, что сейчас говорю я. Может, об этом говорил Ницше, который спёр это, к примеру, у Вергилия.

Перечитал.

Ишь какой, поливаешь грязью все интеллектуальное наследие Земли, при этом, всех сразу. Толстой вор. Достоевский вор. У них тоже крали. У этого был толк, но истинный автор всей мировой мудрости сгнил. Ну, впрочем, Достоевский и Толстой уже давно отправились в ряды писателей, которыхниктонечитает.

А сам-то на что способен?

Честно? Не на многое.

А вон тот?

Ничего.

Пошел снег. Его долго не было, но я даже не обратил на это особого внимания. Шел, шел и вдруг перестал идти. Так каждый год бывает. Правда, в декабре снег только начинает идти. А сейчас какое число? Вроде тридцатое.

Но вот, он идёт. Маленькие снежинки падают с неба белоснежными кристаллами, навивая атмосферу спокойствия, умиротворения и тишины. Нет ничего лучше этого сказочного чувства, когда кажется:

Я был всегда

Я буду всегда

Такие вечера нужно проводить дома, когда идёт снег. Предлагаю следующий список вещей, необходимых, чтобы почувствовать эту атмосферу, специально для тебя:

Берешь одеялко.

Берешь чаёк или кофеёк с корицей.

Садишься у окна, за которым идёт снег.

Берешь любимую книжку или включаешь любимый сериал.

Улаживаешь у себя на коленях котика.

Включаешь музычку.

Созерцаешь.

Отдыхаешь.

Наслаждаешься.

Всё просто.

Или можно выйти на улицу. Тогда чудеса должны произойти не у тебя на глазах, а с тобой.

Какова бы не была жизнь, пока в шкафу полная банка с кофе, на кровати лежит кот, а в соседней комнате лежит любимая, можно продержаться. Какое-то время.

Время от времени, стоит отдохнуть от безделья. А время идёт. И все кажется, что уходишь от настоящей, прекрасной жизни. Уходишь все дальше и дальше, в какую-то пропасть.

Теперь, тридцать первое, пришло время для решительных действий. Я собрал всю свою армию. Время пришло и вот-вот из пустоты вынырнет Мировой Змей, чтобы поглотить Землю. И полная суматоха – никакого порядка.

– Мистер, мистер, – окликнул меня дедуган из моей армии.

– Что?

– Когда ваш минстр придёт?

– Что у тебя с языком.

– Да все нормально. Просто, привычка.

– Ты кто?

– Як кто? Азаров.

Что он тут забыл? Какой Азаров? Николая Яныч, что ли?

– Так клогда?

– Сам не знаю, Коля, сам не знаю. Когда придёт, тогда и придёт.

– Нда. А бог рядом нет. Сями мы не спривимся.

– Не спривимся, не спривимся. Но они должны прийти. А где Пельмень?

– Скизил мне: руководи. А сам ушел.

– Только другим не говорите – засмеют.

– Да, знию, всегда тик.

С этими словами, печальный военачальник удалился строить войско.

В этой суматохе мне было интересно: куда делся Пельмень? Он что, решил бросить меня в самый ответственный момент, как это сделал Али?! Какая низость! Почему мои друзья так быстро исчезают. При этом, в алгебраическом упадке. Как бы они не стали появляться на одну сотую секунды. Я бы такого не пережил.

И вот настал этот момент. Судный день пришел без стука. В один миг, на закате, небо стало чёрным. Мог бы подумать, что наступила ночь. Но эта чернота была не ночной, мягкой, а резкой, смертельным, угрожающим и жгучим. Настроение было подавленно. Все было паршиво. И не смотря на все беду, пережитые в эти секунды, не хотелось делать ничего. Хотелось просто лечь и умереть. Просто так.

В былые времена, я бы так и сделал. Но не сейчас. И сейчас, даже упади небо на землю, а земля на небо, я буду сражаться с предначертанной судьбой. Я не дрогну.