Ночь в Новом Орлеане

Эти три предложения звенели у меня в ушах. И я точно знал, что это правда. Я стал богом. Я всегда был богом. Просто не догадывался об этом. Мне все ровно, что на дне. Я буду падать. Вниз. Вниз. И не знать никаких хлопот. Свободный от всего. Об этом говорили многие, а я этого достиг. Я был счастливее, как никогда до этого. Нет никакого смысла. Это прекрасно. Просто тьма. Замечательно. Никакой реальности. Блаженство. Лишь покой и забытье.

Ни Змей, ни богов, ни людей. Я был один. И я был мир. Я открыл глаза и ничего не изменилось. Все так же было темно. И я падал вниз. Атараксия. То есть, вечное душевное спокойствие, недостижимое для обычных людей. Я не испытывал никаких эмоций. И это и есть полнота.

Не думаю, что ты сейчас до конца понимаешь меня. Ты не имел дело с абсолютной пустотой. Когда нет ничего. Ни времени, ни пространства.

Лишь образы и воспоминания о счастливой в Новом Орлеане.

В голове крутился стих и повторялся, повторялся. Только, когда он был повторен 840 раз, как «Несчастье» Сати, я понял его:

И время течёт непрерывной волной,

И остановить его невозможно.

И сделать здесь можно только одно:

Расслабиться и плыть одиноко.

Немного полегчало. Как-то позволяло не стать пустым до конца. Не понимаю, зачем я ещё боролся? Ведь я достиг того, о чём мечтают все даосы и буддисты. Что-то ещё меня держало. Не давало слиться с потоком.

Может, я уже сошел с ума? Кто знает…

Можно ли судить силу человека по его способности выдержать отсутствие всего? Нет. Потому что каждый об этом мечтает. Силы не в этом. Силы не существует. Существует глупость, которой придают другое значение. И к пустоте все люди, впрочем, привыкли. Все они уже встречали уже с ней в глубине чужих душ и сердец.

Я наконец-то нашел время для себя. Только, я старался этим не слишком увлекаться. Ни то, можно зайти в такие дебри, что обратно просто не выкарабкаешься. Можно докопаться до таких истин, что станешь самым умным человеком на Земле. А соответственно – самым несчастным. Лучше даже не пробовать. Те, у которых есть возможность изучать вечность, стараются либо ею не пользоваться, либо узнать как можно меньше. Если я выберусь, то люди сожрут меня. Они не терпят таких, как я.

Правда, если я вообще вернусь. А надежда на это падала с каждой секундой в алгебраической прогрессии.

И все-таки я знал. Знал, что вернусь, несмотря ни на что. Все, что пережил здесь, никогда не произнесу вслух. И ничто не могло меня остановить.

Мне во второй раз открылась вечность. И снова выбор: бесконечное путешествие по новым мирам и абсолютное знание, несравнимое ни с чем. И могущество. Безграничное могущество. Такое, что и большой взрыв окажется мне не интересным.

И из всех возможных путей, я выбрал путь домой.

Я оказался дураком. Зато, счастливым дураком.

И что делать теперь?

Сколько раз я задавался подобным вопросом и сколько раз получал один и тот же ответ: «Не знаю, делай, что хочешь». И каждый раз получалось что-то.

И я подчинил себе пустоту. Приказал ей: «Отправь меня домой». Я перестал падать. И оказался где-то. А где – это уже вопрос относительности…

Поначалу, все было мутно. Мир, в который я прибыл, казалось, весь и полностью состоит из наваждений и бликов. Но с каждой секундой, он преображался и приобретал все более четкие формы. Уже через минуту можно было различить дома, сделанных из кирпича, и людей, шнырявших туда-сюда в разноцветных мантиях с непонятными узорами. Все это казалось похожим на какой-то дивный сон. Как Венеция, во время карнавала, но без каналов и масок. Странность для этих людей была вещью рутинной. Бедняжки.

Куда же я попал, – подумал я, – это точно не мой мир. Но, тогда, какой?

Здесь все было не так. Люди, дома воздух. Каждый дом, казалось, имеет свою собственную душу и умопомрачительную историю, которую вот-вот расскажет внимательным слушателям…

Не теряя времени, я решил первым делом прогуляться по мостовым этого чудного городка. За вторым поворотом меня ожидало что-то наподобие кафе. Правда, название у него было весьма пугающее: «Толстый Скелет». Странный маркетинговый ход. И это одно из самых нестранных названий, которые я здесь услышал.

Зашел я, оказывается, в ещё довольно приличное кафе, больше напоминавшее британский паб или трактир. Но мой живот настойчиво требовал еду. И, не удержавшись, начал искать свободное место, вокруг всего этого шума.

Я прошел мимо какого-то старого чудака, курившего трубку и приговорившего: «Где же ты, Кофа, мятежные магистры!». Тот сразу получил у меня кличку городского сумасшедшего. Но стоило мне подумать об этом, как тот посмотрел на меня и жестом указал на свободное место, предлагая присесть. Я не отказался. Просто не мог. Он, как бы, заставил меня это сделать. Пригвоздил взглядом. Больше ничего не могу объяснить.

Он казался старым, но мне было видно, что это всего лишь маскировка

Его лицо выражало неутолимый азарт, любопытство и жадность к знаниям.