Ночь ведьмы. Книга первая

В этот момент меня отбрасывает куда-то назад, я оступаюсь и с трудом удерживаюсь на ногах. Но сила богини толкает меня так, что не остается возможности сопротивляться, и я, раскинув в стороны руки, падаю в реку, в ледяную тьму, и меня поглощает мерцание света, исходящего от платья богини, от ее глаз и от угрозы, скрытой в глубине ее бдительного взгляда.

34. Отто

– Фрици нужен воин? – переспрашиваю я. Но прежде чем успеваю произнести последнее слово, туман накрывает меня. Я вздрагиваю, вспоминая, что в нем скрывались ножи, огонь, но потом…

Все исчезает. И богиня тоже.

– Отто! – Фрици выкрикивает мое имя и мчится ко мне.

– Я же говорила, что с ним все в порядке, – бормочет Лизель.

Фрици бросается ко мне в объятия, я ловлю ее и провожу ладонями по ее рукам – волосы и одежда у нее влажные.

– Почему ты мокрая?

– Упала в реку. – Она зарывается лицом мне в шею, и на мгновение я снова чувствую, как Хольда режет мне горло, радостно сообщая, что не задела артерии, я ощущаю тепло крови – своей крови, – стекающей по телу…

– Было ужасно? – спрашивает Фрици, отстраняясь и разглядывая меня.

– Да обычная беседа с богиней, – отвечаю ей. – Она все время пыталась меня зарезать или поджечь. Ты встречала богиню?

– Моя была помешана на эмоциональных пытках, – говорит Фрици, содрогаясь. Я крепко обнимаю ее, стискивая зубы. Хольда назвала меня воином, но если чертовы богини снова причинят Фрици боль, то увидят, каким бойцом я могу быть.

– Это была не пытка. – Лизель закатывает глаза. – Просто испытание. Кстати, вы оба его прошли.

Очевидно, мы все встречались с богинями. Полагаю, это отвечает ситуации. Фрици уже рассказывала мне о Триединой: Деве, Матери и Старице. Их трое, нас трое. Но, несмотря на то что Хольда, кажется, была не прочь причинить мне боль, а богиня, испытывающая Фрици, явно не отличалась добротой, Лизель выглядит спокойной.

– Меня испытывала Перхта, Мать, – говорит Фрици, догадываясь о причинах моего замешательства. – Абноба выбрала Лизель уже давно.

– Да, мы друзья, – подтверждает Лизель.

Друзья. С ужасающей богиней.

В моей голове эхом звучат слова Хольды о том, что Фрици нужен воин. Конечно, я буду защищать ее, и Лизель тоже, но…

От чего?

Я оглядываюсь в первый раз с тех пор, как туман окутал меня, одной рукой обнимая Фрици.

Мы больше не в Черном Лесу. По крайней мере, не там, где были прежде. Холодная река с заснеженными валунами, обрамляющими ее, теперь превратилась в ручей, журчащий теплой водой, с бледно-розовыми цветами, плавающими на поверхности. Здесь нет скал, пологие холмы, покрытые мягким мхом и луговой травой, уступают место гигантским деревьям в три-четыре раза больше, чем те, что я видел прежде. Их огромные стволы такие гладкие, будто кора состоит из серебра, а белые цветки проглядывают среди листьев и хвои.

Дует теплый ветер, и я стягиваю плащ. Кажется, будто сейчас поздняя весна, а не разгар зимы, повсюду благоухают цветы и наливаются спелые фрукты.

– Посмотрите-ка, – благоговейным шепотом произносит Фрици, указывая наверх.

На ветвях деревьев приютились изящно вырезанные дома, которые выглядят величественнее любого дворца. Они соединяются мостами, но те кажутся выращенными, а не созданными – длинные переходы тянутся от одного дома к другому, переплетаясь и образуя крытые дорожки.

Мы направляемся к ним, но не успеваем отойти далеко, когда слышим пение.

– Что это? – спрашиваю я.

Фрици хмурится, и они с Лизель переглядываются.

– Это заклинание, – поизносит Фрици, будто не уверена, что это заклинание может означать.

– Чувствуете запах? – спрашивает Лизель.

– Шалфей, – тут же отвечает Фрици. – Розмарин. Защитные травы.

– Нам пришлось столкнуться с тремя богинями, чтобы добраться сюда, – говорю я. – Зачем этим землям дополнительная защита?

Фрици сжимает губы. У меня замирает сердце – не потому, что Дитер Кирх представляет угрозу для магии, а потому, что Дитер – брат Фрици, и лесной народ усиливает защиту, чтобы не впустить его в Черный Лес.

Мы огибаем холм и видим стражников, патрулирующих периметр деревни. Несколько человек стоят чуть дальше, распевая песни и сплетая руками магический узор, но, увидев нас, замирают и поворачиваются, чтобы посмотреть на пришельцев.

Я держу Фрици за руку, не желая отпускать ее, после того как богини разлучили нас, но другой рукой стискиваю рукоятку меча.

– Отто, не будь идиотом, – сухо говорит Лизель.

Вооруженные стражники выходят вперед, а ведьмы отступают за деревья. Солдаты не пугаются и не колеблются. И у мужчин, и у женщин длинные волосы, и у большинства пряди заплетены в сложные косы, а у некоторых украшены блестящими бусинами и зелеными нитями или перевязаны золотом и серебром.

Хольда сказала, что я буду воином Фрици, но любой из этих солдат, вероятно, оказался бы лучшим кандидатом на эту роль. Я чувствую себя не только слабым, но и наивным перед лицом такой силы.