Ночь ворона, рассвет голубя

Дождь шел четыре дня подряд. Катьяни вместе с принцами тренировалась в помещении, а по вечерам посещала заседания совета и пыталась завести с Хемлатой разговор на обещанную тему.

Но Хемлата избегала ее; она всегда была или слишком занята, или слишком устала. Впервые Катьяни было так трудно застать ее наедине.

Она пыталась найти королеве оправдания. Королевство было на грани войны, и тревожные вопросы Катьяни об истории ее семьи были не в приоритете. И все же отрешенность Хемлаты причиняла ей боль. Она знала, как много все это значило для Катьяни, знала, как беспокоили ее вопросы Ачарьи, и все же не предпринимала никаких попыток, чтобы ее успокоить.

На пятый день взошло солнце, и жизнь в Аджайгархе пробудилась ото сна. Айан впервые за несколько месяцев появился на публике, проехав в открытой карете вместе с избранными придворными и телохранителями и бросая монеты восхищенной толпе, выстроившейся вдоль улиц. Учитывая ситуацию с Парамарами, это было рискованно, но Хемлата решила, что жителям Аджайгарха необходимо увидеть своего наследного принца. Это должно было поднять их моральный дух.

На шестой день от принца Окендры из крепости Калинджар прибыл гонец, сообщивший о скоплении вражеских войск в нескольких милях к северо-западу от них. Бхайрав вызвался ехать вместе с отрядом кавалерии, который отправлялся на поддержку их крепости-близнецу. Сначала Джайдип не хотел его отпускать, но Бхайрав заверил его, что месяцы обучения в гурукуле невероятно улучшили его навыки. В конце концов король согласился.

– Не геройствуй, – сказала ему Катьяни перед тем, как ранним утром следующего дня он отправился в путь.

Они ждали короля и королеву в вестибюле, чтобы Бхайрав мог получить их благословение.

Он рассмеялся:

– Геройство я оставлю это для наследного принца Чанделы.

– Я не могу поверить, что ты вызвался добровольцем, – сказал Айан. – Постарайся, чтобы тебя не убили, ладно?

Бхайрав насмешливо отсалютовал:

– Как прикажете, Ваше Величество.

Но в его голосе чувствовалось скрытое напряжение, которое не ускользнуло от Катьяни. Она не могла не беспокоиться о нем. Бхайрав был третьим в очереди на трон, так что в его отправке в Калинджар не было ничего необычного. Но он был скорее ученым, чем воином, и она была удивлена, что он вызвался добровольцем.

Заседание совета в тот вечер проходило, как обычно, в личном зале короля, предназначенном для аудиенций – длинной узкой комнате с расписным потолком и увешанными толстыми гобеленами стенами. В одном конце зала стоял трон короля Джайдипа, а чуть ниже, с каждой стороны от него, были места для королевы и наследного принца. Перед ними тянулись два ряда мягких стульев. Вход был лишь один – толстая деревянная дверь с железным засовом, охраняемая членами Гаруды. Хемлата сидела слева от короля, Айан – справа от него. Отсутствие Бхайрава бросалось в глаза. Катьяни сидела рядом с Нануком, худым, как палка, советником по обороне с ястребиными глазами. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на том, что он говорил. Ей нужно было уделить этому особое внимание, потому что Таноя здесь не было, и ей предстояло ввести его в курс дела позже. Он предупредил, что у него есть срочные дела, касающиеся безопасности крепости.

– Силы Парамаров атаковали Гуну и Лашкур, – сказал советник, назвав два города, находящиеся на границе с их агрессивным соседом.

Король нахмурился:

– Меня больше беспокоят силы под Калинджаром. Там есть какое-нибудь движение?

– Никаких сообщений не поступало, Ваше Величество, – сказал Нанук. – Мы вступим с ними в бой завтра на рассвете.

Сердце Катьяни сжалось. Среди того отряда был и Бхайрав.

– Я не понимаю их стратегии, – сказал Джайдип. – Почему они остановились? Почему бы не наступать на крепости, если они подошли так близко?

– Они знают, что крепости неприступны, – сказал Варан, седой генерал королевской армии, сидевший напротив Катьяни. – Особенно Аджайгарх. Они хотят выманить нас на открытую местность.

– Тогда мы не должны давать им то, что они хотят, – сказал Джайдип. – Мы должны сосредоточить наши силы внутри крепостей и городов и вокруг них.

– И позволить им осквернять нашу родину своими грязными сапогами? – огрызнулся советник по сельскому хозяйству.

Дебаты продолжались, перерастая в подробности о численности войск, оружии и лошадях, а также о том, где их лучше расположить. Словно это были шахматные фигуры на пропитанной дождевой водой доске. Айан подавил зевок и, поймав неодобрительный взгляд Катьяни, ухмыльнулся. Слуга налил всем свежий мятный чай из серебряного чайника.

Вдруг из коридора снаружи послышался шум – быстрые шаги, лязг мечей и несколько приглушенных криков. Раздался глухой стук, и в дверь снаружи что-то ударилось.

Катьяни схватила свой меч и с колотящимся сердцем вскочила на ноги. Все остальные сделали то же самое. Их лица выглядели настороженно.

– Думаю, ничего серьезного, – сказала Хемлата.

Но она поднялась со своего места, держа руку на мече. Ее взгляд был холодным.