Ночь ворона, рассвет голубя

Под кривым шишамом в ожидании сидели пять яту. Прежде у нее были надежды, что эти яту будут выглядеть иначе, чем те, что встретились ей в Нандоване или Аджайгархе, но эти надежды испарились в тот же момент, когда она их увидела. Это были те же самые неуклюжие чудовища с изогнутыми клыками и кроваво-красными глазами, с дубинами и булавами на плечах. Катьяни сохраняла внешнее спокойствие, но ее рука сама собой тянулась к рукояти меча. Было трудно осознавать, что они ей не враги, и невозможно было в очередной раз не вспомнить о резне в зале для аудиенций.

Один из яту неуклюже поднялся на ноги и, издав гортанные звуки, что-то сказал Адитье. К ее удивлению, Адитья ответил тем же. После этого краткого вступления все яту устремили на нее свои багровые взгляды, и она пожалела, что не может раствориться в воздухе.

Они уселись, начался процесс переговоров. Разговор шел на местном диалекте, который не был ей знаком, но имел некоторое сходство с хиндави. Она различила достаточно слов, чтобы понять, что эти пятеро были представителями всех местных яту. Они обсуждали права и обязанности, урегулирование конфликтов, территориальные границы и возмещение ущерба тем, кто погиб в кровавой кампании Шамшера. Катьяни сама от себя такого не ожидала, но по мере того, как она слушала их и пыталась понять, ее интерес все возрастал. Это была своего рода дискуссия между двумя враждующими племенами, желающими избежать войны.

Время от времени ее спрашивали, согласна она или не согласна с определенными пунктами договора, и в этом всегда повторяла за Адитьей. Она не хотела портить ему переговоры. Более того, аргументы Адитьи казались одновременно и разумными и милосердными. Он произвел на нее впечатление своим спокойным и благоразумным поведением. Должно быть, на яту это тоже произвело впечатление, потому что пару часов спустя они пришли к итоговому соглашению. Оно будет официально принято на церемонии в ночь следующего новолуния. К ее облегчению, на этот раз ее присутствие не требовалось.

Они поклонились яту, а яту поклонились в ответ и поплелись прочь, в лес на краю поля.

Когда они возвращались в деревню, Адитья еще раз поблагодарил их за то, что они пришли ему на помощь.

– Вам едва ли понадобилась помощь, – сказала Атрейи одобрительно. – Вы прекрасно справились.

Катьяни, идущая рядом с ней, молча согласилась. Она была рада, что все закончилось и ей больше не нужно находиться в присутствии вонючих чудовищ. Но она также была рада, что стала свидетельницей такого обсуждения. Катьяни никогда прежде не видела яту с такой стороны. Она читала о договорах, которые они заключали с людьми, но книги – это одно, а видеть переговоры своими глазами – совсем другое. Ей нужно было попытаться разделить их в своем сознании: тех, кто вырезал всю королевскую семью, и тех, кто просто пытался выжить на земле, где вся власть сосредоточилась в руках людей.

– Ваше присутствие было крайне важным, – заверил Адитья Атрейи. – Ачарья известен по всему Бхарату как среди людей, так и среди самых разных существ. Теперь они знают, что, несмотря на случившееся в Раджгархе, у меня есть ваша поддержка, и будут менее склонны нарушить соглашение.

– Мой отец будет рад услышать о ваших успехах, – сказал Дакш. Они приблизились к дому совета, и юноша задумчиво посмотрел на небо. – Через пару часов начнет темнеть. Нам следует возвращаться.

Адитья повернулся к ним лицом. Дергающийся мускул на его челюсти выдавал сильное напряжение.

– Прежде чем вы уйдете, я хочу поговорить со своей двоюродной сестрой наедине.

Сердце Катьяни подпрыгнуло. Почему Адитья хотел поговорить с ней наедине? Он уже предельно ясно выразил свою неприязнь.

Дакш взглянул на Атрейи, и они поняли друг друга без слов.

– Вы можете поговорить с ней в моем присутствии, – сказала Атрейи. – Остальные подождут снаружи.

– Она моя двоюродная сестра, – сказал Адитья с резкостью в голосе. – Вы же не думаете, что я ей наврежу.

– Она ученица моей гурукулы, – твердо сказала Атрейи. – Если вы хотите с ней поговорить, вы должны следовать нашим правилам.

Она поманила девушку пальцем и вошла в дом. Катьяни, благодарная, последовала за ней. Хмурый Адитья вошел за ними следом.

Атрейи направилась во внутренний двор и села в позу лотоса в тени навеса.

– Представьте, что меня здесь нет, дети, – сказала она и закрыла глаза.

Катьяни перешла на другую сторону двора и повернулась лицом к Адитье.

– Ты хотел со мной поговорить.

Он пронзил ее таким же яростным взглядом, который она видела у Шамшера.

– Я хотел рассмотреть лицо человека, ответственного за смерть нашего дедушки.

Ее внутренности скрутило. Еще одна смерть, несправедливо возложенная на ее плечи. Она была пешкой и не более того. Почему он обвинял ее в грехах других? Она сжала губы, чтобы не сказать того, о чем могла пожалеть.

– Расскажи мне, как он умер, – прохрипел Адитья.