Ночи Кадира

Аланнаир с ужасом выслушал рассказ Гленарда о произошедшем в Кадире и том, что пришлось вынести спасенным им людям. У сурового и смелого воина оказалось доброе сердце. Рожденный и выросший в тяжелых условиях степи, привыкший отказывать себе во всем и выживать, порой, ценой голода и страданий, он прекрасно представлял цену, которую спутникам Гленарда пришлось заплатить по пути сюда, и не мог представить, как это путешествие смогли вынести неподготовленные к нему люди.

В свою очередь, Аланнаир и его спутники немало рассказали Гленарду о жизни их небольшого, но упорного народа. Все те десятилетия, которые они жили здесь, давались им нелегко. Альвы приноровились выращивать пищу, но больших урожаев не было. Немного торговали, тайно, с Глареаном и Хортией, но им было нечего особо предложить взамен. Тем, что интересовало купцов — красивое оружие, древние книги, сохранившиеся со старых времен драгоценные камни, альвийские женщины — альвы делиться не собирались. А всё остальное было торговцам не интересно. Потихоньку, правда, наладили производство оружия из привозного металла и угля. Что-то оставляли себе, что-то продавали. Но это были простые вещи, которые не шли ни в какое сравнение с теми чудесными произведениями, что раньше создавали альвийские мастера.

Старшее поколение цеплялось за традиции и застарелую ненависть к людям, молодежь, не знавшая боли поражений и не помнящая пожары и кровь Третьей альвийской войны, начинала всё больше посматривать в сторону Империи — обычный конфликт поколений. Гленард надеялся, что со временем умеренные взгляды победят, и альвов удастся вернуть в Империю. Не как хозяев, но и не как бесправных рабов — как полноценных жителей Империи и друзей. Когда-нибудь, надеялся он, его мечта о том, что все — люди, альвы, бьергмесы, зорги, вархи — будут жить рядом и дружно, исполнится. Пусть это займет и сотни лет.

И снова шаг сменялся шагом, час сменялся часом, километр сменялся новым километром, день сменялся днем, и только степь почти не менялась. И лишь невысокая горная цепь впереди, появившаяся как-то внезапно однажды утром, и всё вырастающая перед ними, говорила о том, что они почти приблизились к финалу своего неимоверно долгого для них путешествия.

22 день XI месяца 579 года После Падения Звезды

Стражники пограничной стражи на мосту хаотично бегали, занимая свои места и перегораживая проход подготовленными как раз на такой случай заграждениями. Так себе фортификация, конечно, но, по идее, должна быть эффективной против стремительного налета конных зоргов, давая время каменной крепости на западном берегу реки подготовиться к атаке.

Появление отряда, Гленарда, конечно, произвело впечатление. Впрочем, Гленард этого ожидал. Даже без альвов (Аланнаир покинул их полдня назад, тепло распрощавшись) четыре сотни человек, появляющихся из степи, то есть, фактически, из ниоткуда, не могут не привлечь внимания.

Кто это такие? На торговцев никак не похожи. Отряд? Вторжение? Но люди, хоть и оборванные, обветрившиеся, обгоревшие на солнце, на разбойников не похожи. Кадирцы? Но что они здесь делают? Да и не выглядят они, как жители юга, вроде, хоть большинство и в кадирской одежде. Да что здесь вообще происходит?

— Главное, чтобы нас издалека стрелами не посекли, на всякий случай, — Вернард обеспокоенно наблюдал за приготовлениями на мосту.

— Не должны, вроде, по инструкции. Впрочем, кто их знает, что им сейчас в голову придет.

— Что делать будем, командир?

— Останавливай всех. Я поеду к мосту, поговорю. Успокою, а там видно будет.

— А ну стой! — Гленарду в лицо смотрели не меньше десяти стрел на туго натянутых луках.

— Стою, — Гленард развел руками, показывая, что в них нет оружия. — Свои, не стреляйте. Кто командир?

— Какие еще свои? — седой воин в видавшем лучшие времена шлеме и кольчуге показался из-за баррикады.

— Ты командир?

— Ну, я. А ты кто такой? И что за сброд ты привел?

— Во-первых, представляться надо по форме. Во-вторых, я генерал Гленард ан Кратхольм, командир Тайной Стражи Его Священного Императорского Величества Славия ан Андерриох. Эти люди — подданные Империи. Я спас их в Кадире и привел домой. Вызови сюда командира местного отделения Тайной Стражи. Только не надо мне говорить, что это долго. В каждом пограничном баронстве есть отделение, а у вас-то наверняка с таким стратегическим положением.

— Вот еще! — усмехнулся стражник. — Каждый бродяга будет приходить сюда и генералом называться, ага. Так я тебе и поверил, держи карман шире. Вали отсюда, оборванец, и сброд свой с собой забери, обратно в свои юрты или что там у вас в степи.

— Ты можешь мне не верить, это твое дело. Но позвать тайных стражников, если я их требую, ты по уставу обязан, хочешь ты того или нет. Слово и дело Императора. А генерал я или проходимец, так там и решим. У них, по крайней мере, мой портрет должен быть. Так что давай, зови тайных, а я пока в стороне от моста побуду, чтобы твои глаза не мозолить.