Ночи Кадира

— В то же время, — продолжил Гленард, — я не думаю, что есть множество караван-сараев, которые специализируются на отдыхе работорговцев и их рабов. Всё-таки рабов не так много, а торговцев ими еще меньше. Также я не думаю, что этот караван-сарай находится в самом городе. Если бы я был на месте похитителей, я бы старался выбирать пути, где передвижение такой большой группы настолько необычных рабов вызывало бы как можно меньше внимания. Если верить карте, вон там, на стене у входа, то при движении с запада на восток разумнее было бы обогнуть город с юга. Если обходить с севера, получается слишком большой крюк. Однако земли к югу от города — это формально уже не салтамат Игнис, а восточный край салтамата Кадир, а Манграйт говорил именно об Ингисе.

— Но, может быть, он имел в виду просто окрестности города Игнис, ваша милость? В этом случае постоялый двор, то есть караван-сарай, может быть и на территории другого салтамата.

— Может быть, но маловероятно. Во-первых, лишнее внимание стражников другого салтамата при пересечении границы. Во-вторых, я предполагаю, что рабов вели откуда-то из окрестностей порта Литона, с северо-запада. Либо через пустыню, либо по ее краю. Уверен, дорог там хватает, места населенные. В этом случае, они могли обогнуть Игнис и с севера.

— И это означает, ваша милость, что нам никак не удается сузить зону наших поисков.

— Увы, это так, Витан. Поэтому нам придется сначала найти все подходящие караван-сараи в окрестностях Игниса, а потом выспрашивать на них, не видел ли кто интересующих нас людей.

— Это может занять много времени, ваша милость.

— Наверняка. Но надо с чего-то начинать. Будем двигаться по дорогам километров на сто от города. Сначала по северным, потом на запад, на юг, а потом переправимся через реку и двинемся на восток. Если ничего не найдем за пару недель — будем думать. Может, двинемся дальше на восток — туда всего две крупные дороги идут, на восток и на северо-восток.

— А почему бы, ваша милость, нам не отправиться сразу на восточную дорогу? Даже если мы не найдем тот самый караван-сарай, то, наверняка, есть и другие. Может, кто-то вспомнит, что видел похищенных людей.

— А ты прав, — согласился Гленард. — Что-то я то ли от всех этих наших приключений, то ли от этого вина и еды расслабился и поглупел, стал усложнять простое.

— Ну, что вы, ваша милость, вы нисколько…

— В любом случае, Витан, мысль твоя правильная. Сколько такая группа может пройти в день? Они усталые и измученные. Значит, вряд ли пройдут больше тридцати-сорока километров в день, может и меньше. Останавливаться должны часто, видеть их должны были многие. Поэтому завтра с утра переправляемся через реку и отправляемся на восток. Заезжаем во все караван-сараи по дороге и интересуемся. Во-первых, спрашиваем, где могла останавливаться группа рабов, а во-вторых, видели ли они самих этих рабов, и куда они направляются. Вот только, я подумал, есть одна сложность.

— Какая, ваша милость?

— Человек из Империи, ищущий имперских же рабов. К тому же, совершенно не говорящий на языке Галирата. Это наверняка привлечет внимание и вызовет вопросы. Люди начнут думать, что я преследую этих торговцев. Вполне справедливо, так это и есть. Но прямо как-то глупо вот так, в открытую, идти напролом. Если в караван-сараях есть сообщники наших похитителей, а они наверняка там есть, мы наделаем шума и всех спугнем. Ну, и даже если прямых сообщников мы не всполошим, то вряд ли владельцы сараев будут рады, что их постоянных клиентов преследуют какие-то имперцы.

— Так что же делать, ваша милость?

— У меня есть идея. Мы с тобой поменяемся местами.

— В каком смысле?

— Купим тебе богатую одежду, а мне что-нибудь попроще. Я буду играть роль твоего слуги. Точнее даже — твоего раба. Ты будешь представляться богатым ракимом с юга, откуда-нибудь из Альбаршата или даже Найрина. Может, даже и не простым ракимом, а сразу ширфом, так солиднее. Кто их всех знает, этих баронов-ширфов дальних окраин, их там сотни, я слышал. Ты будешь говорить, что какое-то время назад в Литоне по случаю купил меня у проходящего мимо торговца. И так тебе понравилась моя сила и выносливость, что ты хочешь прикупить еще десяток северных рабов, прежде чем вернешься к себе на юг. А потому ты ищешь здесь торговцев с такими рабами, которые, по слухам, здесь время от времени встречаются.

— Идея хорошая, ваша милость, хотя я и не знаю, каково это — быть благородным.

— Ну, я тоже не благородный в полном смысле. Я крестьянином родился, а титул совсем недавно получил. Тебе ничего делать не надо, просто веди себя так, как ты вел у себя в Олиме, когда еще не поступил ко мне на службу. Южный акцент сможешь изобразить?

— Попробую, ваша милость. Не уверен, что точно, но постараюсь.

— Ну, и отлично, так и сделаем.

— А что будет, ваша милость, ежели мы встретим кого-то из сообщников этих торговцев? Они-то точно знают, что рабы из Империи не продаются, а значит, вся наша история — выдумка.