Ночи с бессмертным

Эбигейл понятия не имела, что это значит, и ей было все равно. Схватив его за голову, она притянула его лицо к себе, чтобы поцеловать снова, на этот раз, используя свой язык, чтобы найти его. Томаззо ответил сразу же, целуя ее в ответ, его язык сражался с ее языком.

Она почувствовала холодный мокрый песок на спине, а затем прохладный бриз на животе, когда его руки задрали ее майку, а затем этот вечерний бриз стал ласкать ее груди, и она прервала поцелуй, чтобы посмотреть вниз и увидеть, что ее блузка сбилась на бок, а ее майка теперь была собрана под подбородком. Томаззо удалось стянуть лифчик вниз, чтобы добраться до ее грудей. Теперь они были тесно прижаты друг к другу вырезом простого белого хлопчатобумажного лифчика. Как только она это заметила, Томаззо наклонил голову и сомкнул губы на твердом розовом соске.

— А-а-а-а! — воскликнула Эбигейл, ее голова упала на песок, а спина выгнулась вверх, когда он осторожно потянул за уже стоящий бугорок.

Нога Томаззо оказалась между ее ног, его бедро плотно прижималось к ее сердцевине, и Эбигейл повернула голову и застонала, когда он начал мять и сжимать ее груди, в то время как его рот перемещался от одной к другой. Как раз в тот момент, когда она думала, что не больше не выдержит, он оставил ее груди и вернулся к ее губам, покрывая и пожирая их в страстном поцелуе, который заставил ее прижаться к нему с отчаянной потребностью.

Двигая бедрами, чтобы оседлать его ногу, Эбигейл прервала поцелуй и повернула голову в сторону, чтобы выдохнуть: — Пожалуйста, Томаззо.

— Si, bella, — пробормотал он, целуя ее шею, когда его руки покинули ее грудь, чтобы скользнуть вниз по животу. Она почувствовала, как ее джинсы внезапно ослабли, а затем спустились по ее бедрам чуть ниже ягодиц, но это было все, что он успел сделать, прежде чем его рука опустилась между ее ног, исследуя то, что он открыл.

— О Боже! — воскликнула Эбигейл, взрываясь от его ласки. Она почувствовала, как что-то острое царапнуло ей горло, и вес Томаззо исчез.

Моргнув в замешательстве, она увидела, что он наклонился над ней. Его рука все еще была между ее ног, все еще танцевала по ее влажной коже, но теперь он смотрел на нее сквозь полуприкрытые глаза, его рот был плотно сжат, когда он ублажал ее.

— Томаззо? — неуверенно вздохнула она, ее бедра все еще танцевали под мелодию, которую он наигрывал.

— Наслаждайся этим, bella. Ты такая красивая. Я хочу видеть, как ты находишь удовольствие.

Это были красивые слова, но Эбигейл вдруг ужасно осознала, что лежит там с майкой под шеей, ее груди торчат из лифчика, а джинсы обмотаны вокруг задницы. Она была почти полностью выставлена напоказ: целлюлит и даже ее верхняя часть булочки, которую можно было бы лучше описать как торт. Он мог видеть все это.

«Нет, нет, нет, нет!» Закричал ее разум, и бедра Эбигейл немедленно перестали двигаться, а ее руки попытались скрыть все, на что он смотрел. Но у нее просто не хватало рук для этой задачи, или достаточно больших, или…

— Эбигейл, прекрати. Ты прекрасна, — прорычал Томаззо и поймал ее руку и поместил ее вокруг своей эрекции под набедренной повязкой. — Почувствуй, какой красивой я нахожу тебя.

Широко раскрыв глаза, Эбигейл смотрела на него, чувствуя, какой красивой он ее находит. Черт, если судить по тому, как он вырос, она была Афродитой в его глазах. Мужчина, должно быть, слеп, решила она и, благодарная за эту слепоту, крепче обняла его и позволила руке скользнуть по его члену.

Томаззо вскрикнул, его бедра дернулись от ласки, но, как ни странно, Эбигейл тоже вскрикнула, когда новая волна удовольствия пронзила ее. Широко раскрыв глаза, она повторила попытку и получила тот же результат. Острый, острый луч удовольствия пронзил ее, как будто это он ласкал ее, но его рука не двигалась.

— No. Dio. Smettila, mi stai uccidendo, — прорычал он, хватая ее за руку и пытаясь остановить.

Эбигейл понятия не имела, что он только что сказал, но не собиралась останавливаться. Вместо этого она сжала его крепче и начала двигать рукой в непрерывном накачивающем действии. В течение нескольких секунд она извивалась на песке под натиском волны за волной возбуждения и удовольствия.

Боже, это было… ее мысли замерли на испуганном крике, и она выгнулась так сильно, что удивилась, как она не сломала спину, когда Томаззо не только начал ласкать ее снова, но и скользнул одним пальцем внутрь нее, жестко, заполняя ноющую пустоту. Звезды вспыхнули за ее закрытыми глазами, и ее крик превратился в долгий протяжный крик, когда удовольствие взорвалось над ней. Ее голос умолк только тогда, когда она потеряла сознание.

Глава 6

Эбигейл проснулась первой. Жаркое утреннее солнце било ей в лицо и ослепляло, когда она впервые открыла глаза. Она сонно прикрыла глаза рукой, чтобы защитить их, а затем просто лежала неподвижно в течение минуты, осознавая ощущения, которые испытывала.