Ночи северного мая

В Новосибирске обоим было спокойно. Здесь началась другая жизнь, совсем не похожая на прежнюю, детдомовскую. Красивый сибирский город с добротными домами, широкими проспектами и приветливыми людьми внушал уверенность в будущем. Серёжа радовался каждому дню, проведённому в школе. Лишь одно омрачало его жизнь. Он так и не смог полюбить Дору Клементьевну. Она по-прежнему раздражала его своим запахом, ласками, навязчивой заботой. Мальчик не мог спокойно слышать её голос, всегда слегка взвинченный, с визгливыми нотками, не мог видеть пышную грудь, мерно вздымающуюся от любого малейшего возбуждения. Впрочем, Серёжа со смирением терпел благодетельницу, понимая, что в Обском детдоме его жизнь была бы куда хуже, чем в Новосибирске. Здесь были перспективы. Здесь появилось нормальное будущее. Он больше не был детдомовским, он был нормальным ребёнком из обычной школы. И хотя серые вдумчивые глаза Юрия Васильевича ещё долго будоражили детское воображение, Серёжа постарался смириться с доктором Саркисян. При разговорах он не смотрел ей в глаза, чтобы не обнаружить истинные чувства, а когда она прикасалась к нему, леденел всем телом, чтобы не пропустить в себя тепло женских рук.

Дора Клементьевна словно не чувствовала отчуждения мальчика. Она была благодарна Серёже за то, что тот смог подарить ей новую жизнь. Без него она никогда бы не рискнула сбежать из своего почти двадцатилетнего заключения. С Сережей у неё появился смысл жизни. Она больше не была сиротой. Теперь у нее появилась семья. Новый паспорт. Новая работа. Ближе к Новому году Дора Клементьевна купила телевизор. В конце шестидесятых не все могли позволить дорогостоящую покупку, а она смогла; ей было ради кого тратиться. Не договариваясь, они оба старались не привлекать внимания людей, каждый по-своему. Серёжа не кичился хорошей одеждой, которую ему покупала благодетельница, не рассказывал, что у него есть телевизор, а Дора Клементьевна не участвовала в школьных сплетнях. Так они прожили не год и не два, а несколько лет в полном понимании, что о многом нужно умалчивать. Люди могут всё опошлить.

Между собой они жили хорошо, без скандалов. Серёжа всегда был послушным мальчиком, затем подростком. А когда ему оставался месяц до выпуска из школы, Дора Клементьевна умерла. Она скончалась неожиданно, в одночасье, сидя за столом. Только поднесла чашку ко рту, как вдруг рука расслабилась, посуда загремела, осколки разлетелись по всей комнате. К тому времени у них была своя комната. Дора Клементьевна заслужила ордер на служебную площадь образцовым отношением к работе. Услышав звон разбитой чашки, Серёжа оцепенел. В этих осколках словно сконцентрировались все будущие беды. Он ещё не получил паспорт и аттестат, а без Доры Клементьевны получить их будет сложно. Смерть ворвалась в его жизнь неожиданно, нарушив планы на будущее. Нужно было готовиться к экзаменам, а жизнь заставляла заниматься похоронами.

Серёжа обратился за помощью к знакомым Доры Клементьевны. Сокурсница Доры Саркисян сочувственно отнеслась к горю юноши. Вместе с мужем они организовали самые настоящие похороны, какие бывают у почтенных людей. Серёжа смотрел на супружескую пару с благоговением. Ему всё казалось, что они передумают и бросят его на полпути. Не бросили. Помогли. Дора Клементьевна Саркисян с неизвестной судьбой и непонятной национальностью обрела покой на старом кладбище. Когда её засыпали землёй, Серёжа едва не расплакался, но сдержался. Вечером после поминок, устроенных знакомыми, когда он остался один, попробовал заплакать, но не смог. Не было у него слёз по Доре Клементьевне. Она так и осталась для него непонятым и непонятным существом. Серёжа не понимал, для чего она родилась, зачем жила сорок с лишним лет и почему умерла настолько нелепо.

В этот вечер полезли в голову дурные мысли. Те самые, от которых он отбивался много лет. Вспомнилась «Белка» со спусковым крючком, Волчара, методично изводивший его на протяжении трёх лет. Давно это было. Но ведь было? Серёжа никогда не задумывался над вопросом, куда делось тело Волчары. Где старое ружьё «Белка»? Кто стоит за всем этим? Серёжа не мог понять, почему они сбежали из детдома, и что такого могла сказать Дора Клементьевна, отчего Юрий Васильевич поседел в один миг? Серёжа часто вспоминал директора детдома. Его лица он не помнил, только смутные очертания, но бездонные мужские глаза с мудрым отношением к жизни, ко времени, к себе и людям, эти глаза он помнил всегда! Не часто можно встретить такие глаза.