Ночи становятся короче

«…Ничего нельзя сделать, бежать некуда, спрятаться тоже негде. Если это полицейские, я крикну им: «Да здравствует родина и Коммунистическая партия Венгрии!» В шкаф я не полезу. Выйду им навстречу, и все». Лаци растерянно улыбался. Хотелось всех успокоить, и в то же время было стыдно, что он навлек беду. Промелькнула мысль, что они даже не договорились, что будут говорить в такой ситуации. Что скажет Йене? Ведь его тоже могут схватить: укрывать дезертиров запрещается. Поднявшись, Лаци пошел к двери.

— Оставайтесь на своих местах, скажите, что я пришел только сегодня, мол, поссорился со своими стариками. Больше вы ничего не знаете, — сказал Лаци. Ему казалось, что он улыбается, на самом же деле он был белый как полотно, а в глазах застыл страх.

— Ты сошел с ума! — крикнул Йене. — Никуда ты не пойдешь, я сам посмотрю, кто там, — и, оттолкнув Лаци, он выключил свет и вышел.

Йене плохо закрыл за собой дверь, и она, тихо поскрипывая, снова медленно открылась. Лаци стоял, прижавшись к стенке. Ночная прохлада и аромат трав приятно освежали. Выглянул в темноту. Лучи прожекторов беспокойно бороздили небо, хотя шум моторов нельзя было различить. Со стороны улицы долетали обрывки фраз.

«Забавно, — подумал Лаци, — я почему-то всегда представлял, что все это произойдет именно на рассвете. Всегда видел перед собой серый осенний рассвет и туман, который превращал двор, деревья, стены в нечто романтическое. А сейчас — темная ночь».

Лаци напряженно вслушивался в тишину, которая теперь давила на него тяжелым грузом. Потом услыхал приближающиеся шаги Йене. Он шел один.

Лаци почувствовал, что на сей раз опасность миновала, но еще не смел поверить в это. Сердце бешено колотилось в груди.

Йене закрыл дверь, включил свет и протянул другу желтый лист бумаги.

— И мне прислали повестку. Это был почтальон.

Лаци закрыл глаза, чтобы скрыть радость, которая в данный момент была явно неуместной.

— Мы действительно упустили из виду, что и до тебя дойдет очередь.

Тетушка Риго зарыдала.

— Что со мной будет, если и тебя заберут?..

— Ну что ты, мама, — перебил ее раздраженно Йене. — Не в этом дело. Если будут искать меня здесь, найдут и Лаци. Во всяком случае, еще сутки в нашем распоряжении.

Друзья начали обсуждать сложившееся положение.

— Завтра придет Магда, даст нам какой-нибудь адрес, и мы решим мой вопрос, — сказал Лаци и, волнуясь, добавил: — Но к сожалению, это не решит твою проблему.

— Глупости, не сердись. — Йене зашагал взад и вперед по комнате, заложив руки за спину. — Неужели ты думаешь, что мы выгоним тебя на улицу?

— До сих пор вы были вместе, Лацика, и дальше останетесь вместе, — заметила тетушка Риго.

— Давайте все отложим на завтра, — устало проговорил Йене. — Утро вечера мудренее.

Он разорвал повестку и бросил ее в печку. Тетушка Риго оставила парней одних. Она долго не ложилась спать: заботливо собирала сыну в дорогу белье и теплые вещи.

— Я все больше убеждаюсь в том, что нам нужно поехать в Сигетчеп, — сказал Йене так, словно после долгих рассуждений наконец пришел к окончательному выводу.

— При чем здесь Сигетчеп?

— Дело в том, что братья Шомоши снимают там комнату на хуторе у одного крестьянина-шваба. Летом они проводят там выходные дни. Рядом Дунай, тихий залив. Осенью и зимой дом пуст, так как хозяин живет в селе.

— Крестьянин-шваб… — повторил Лаци. Его беспокоило, что он будет далеко от Магды.

— Летом я разговаривал со стариком. Он не любит Гитлера. Говорит, что здесь у него хозяйство, семья. Куда ему отсюда деваться? Русские уже в Карпатах, и пусть его оставят в покое.

— И все же это опасно… Чужое село… А как туда добраться?..

— А если тебе здесь набросят веревку на шею?..

Проснувшись рано утром, Йене пошел к Шомошам, но по дороге зашел к Ачам, чтобы предупредить Магду.

— Я думаю, Йене прав, — сказала девушка, когда она пришла проститься с Лаци. — Можно придумать и причину для вашего переезда: разбомбили ваш дом. Однако документы, хоть какие-то, надо раздобыть. В этом я могу помочь.

Они сидели рядом на диване. Лаци прижал к себе Магду, чувствуя теплоту ее девичьего тела. Только теперь он осознал, что ему предстоит разлука с ней на несколько недель, может, даже на несколько месяцев. До сих пор они всегда были вместе, могли хоть каждый вечер разговаривать, целоваться. Всматриваясь в серые глаза девушки, Лаци особенно остро почувствовал, как она дорога ему.

— Я с тобой вот так просто расстаться… сейчас…

— Здесь?..

— Тетушка Риго ушла из дому.

— Но может прийти в любую минуту.

Магда встала. Лаци скорчил горькую гримасу.

— А если бомба сюда упадет или… Все может случиться, и тогда, возможно, больше никогда не увидимся…

Магда притянула к себе парня:

— Дорогой мой Лацика, не говори про такие ужасы…

Вскоре пришел Йене. Он говорил с Арпи Шомошем, и тот согласился, чтобы они пожили в его комнате; за комнату до рождества уплачено… Одним словом, живут в селе две сестры, за которыми ухаживают братья Шомоши.

Йене покраснел, пока объяснял Магде, с какой целью снимается квартира, а Лаци не выдержал, чтобы не высмеять его.