Ночная Фурия: первый акт

Он кокетливо улыбается мне, и прежде чем улыбка исчезает, тихо продолжает:

— Твоя первая работа не была выполнена успешно. Цель: Джеймс…

Я перебиваю его и раздраженно говорю:

— Я в курсе. Спасибо.

Убираю шпильки, прикрепляющие мое покрывало, вытаскивая их одну за другой. Когда мои волосы свободны, я спрашиваю:

— Кто ты?

— Я Марко. Кодовое имя Огнемет. Здесь год.

Я ухмыляюсь:

— Огнемет?

Кларк кладет руку мне на плечи, наклоняется к уху и весело говорит:

— Потому что он может сжечь любой брандмауэр, поставленный перед ним.

Он мечтательно вздыхает.

— Он великолепен.

Отлично. Моя старая любовь дружит крепкой мужской дружбой с мудаком.

Марко разглядывает мое порозовевшее лицо, прежде чем ухмыльнуться, зная, что смутил меня.

— Прекрасно. Надеюсь, сработаемся с тобой.

Я нагло лгу.

Глава 5

Я весь день готовилась к вечеру. Думала, что буду работать с моим старым другом Кларком, но вместо этого попала, мягко говоря, в неудобную ситуацию, когда меня поставили в пару с Марко, и он доставит меня к сегодняшней цели.

Френки и Кларк идут к самой дальней доске, где Кларк неистово начинает что-то объяснять. Френки кивает, когда он говорит, и я знаю, что они обсуждают предстоящие дела.

Чувствуя себя немного неловко, я обнимаю сама себя, и жду Марко, чтобы он проинструктировал меня. Он смотрит на меня.

Я смотрю на него в ответ, не отводя взгляда. Он усмехается.

Я — нет.

Он указывает подбородком на второй офисный стул за его столом:

— Эй, сажай свою задницу.

Это выводит меня из себя:

— Знаешь, мог бы любезнее предложить.

Его усмешка превращается в ухмылку. И я не могу не заметить, что он чрезвычайно привлекательный. Это также заставляет меня хотеть показать ему, как хорошо я натренирована, подарив ему сломанную руку.

Марко удивляет меня, когда встает, подходит к стулу прямо за мной и ждет, когда я присяду. Я секунду жду… Это может быть подстава.

Когда он не отходит, чтобы отправить меня приземлиться задницей на пол и показывает неожиданное терпение, я сажусь. Он осторожно придвигает мой стул, садится рядом со мной и заявляет:

— Я могу быть джентльменом.

Стыд сдавливает грудь. Кажется, я недооценила его. Его улыбка ослепляет меня.

— Просто я решил им не быть.

Нет. Я точно угадала, что он самоуверенный подонок.

Я закатила глаза, и он захохотал, низко и грубо. Звук ласкает меня, информируя, что этот мужчина опасен больше, чем кажется. Я спрашиваю:

— Итак, ты бывший военный, да?

Он перестает стучать по клавиатуре, коротко кивает и отвечает:

— Да, мэм. Военный.

— Как попал на эту работу?

Он разражается хохотом:

— Вообще не представляю. Боб пришел ко мне домой однажды, одетый, как отец Роберт и сказал, что хочет кое о чем поговорить со мной.

Он поворачивается лицом ко мне и продолжает с нежной улыбкой:

— Мужчина мог бы продавать лед эскимосам. На следующий день я приехал в «Мираж». И больше не уезжал.

— Я думаю, мне интересно, как ты закончил в этой части всего разнообразия. Ты выглядишь, как человек, который может постоять за себя. Я уверена, ты прежде сражался.

Мое заявление явно ставит Марко в неудобное положение. Его тело напрягается, так же, как и черты лица:

— Дорогая, я видел больше, чем львиная доля моих сражений. Я думаю, можно сказать, я покончил с этим. Назовем меня «в отставке».

То, как он сказал это, вызывает шквал вопросов в моем пытливом мозгу. Я хочу задать тысячу назойливых вопросов, но вместо этого спрашиваю:

— Сколько тебе лет?

— 29 исполнилось на прошлой неделе.

Мои брови поднимаются вверх:

— С запоздалым днем рождения.

Он выглядит моложе 29. Я сказала бы, он выглядит больше на 25. Он бормочет, и я принимаю это за «спасибо».

Он взволнованно смотрит на монитор и бормочет:

— Подожди секунду. Я просто быстренько кое-что сделаю, и мы начнем работу.

— Без проблем. Не торопись.

Я раскачиваюсь на стуле из стороны в сторону, притворяясь, что мне удобно, и я как дома в абсолютно незнакомом и чуждом пространстве. Это должно сработать, да?

Сфальсифицируй это ощущение, пока не почувствуешь его.

Все еще звуча отстраненно, он говорит:

— Итак, Боб твой старик? Должно быть ему приятно, что ты входишь в семейное дело. Он должен гордиться тобой.

— Он начал тренировать меня рано, и честно говоря, я с нетерпением жду сегодняшний вечер. Я готовилась к этому очень долго.

Я морщу нос:

— Боб самый близкий мне человек, как отец, но меня принесли сюда сиротой, когда мне было несколько недель. Хотя он сдержанный. Я никогда не чувствовала ничего, кроме любви.

— Брови Марко сходятся на переносице:

— О, но…

Качая головой, я перебиваю его:

— Я знаю, он защищает меня.

Его озадаченная реакция понятна. Боб для меня такой, каким должен быть отец. И я люблю его.

Он трясет головой, как будто очищая ее, опускает ладони на его одетые в джинсы бедра и произносит:

— Тогда понятно. Давай разбираться с делами.

Он подает мне распечатанный документ, и я пробегаю по нему глазами. Мой желудок ухает вниз.

Я пытаюсь спрятать свою реакцию, но Марко сразу же замечает:

— Ты знаешь его?

Я киваю.

— Ты когда-нибудь видела, что он делает что-то нехорошее?