Ночная кукушка

На мраморном полу за колоннами кто-то лежал навзничь, и на мгновение Минерва замерла — но тут же разглядела, что это не Том, а Колин Розье. Мантия на нем была разорвана в клочья, вокруг расплывалась кровь. Им никто не занимался — видно, уже ничего нельзя было сделать. Рядом Белла, присев на корточки, накладывала кому-то повязку, но этот кто-то опять же не был Томом. Лорда вообще нигде не было видно.

В дальнем углу ниши Минерва увидела Рудольфа Лестрейнджа и с ним еще нескольких человек — они обследовали стены и засыпанный осколками пол.

— Ну? — спросил Трэверс, подходя к ним.

— Ничего, — сказал Рудольф, не оборачиваясь. — Пусто. Хотя траектория заклятья точно начиналась отсюда, я видел. Аппарировать из дома нельзя, так что, наверное, он ушел под разиллюзионным сразу, едва началась паника.

— Как он мог уйти?! — зло спросил Трэверс. — Сюда полетело с десяток ступефаев!

— Ну, и где тогда этот тип?! — Рудольф мгновенно сорвался на крик. — Я тебе его рожу, что ли?! Прочесывайте дом, ищите! У нас только какую-то чертову крысу оглушило взрывом — могу подарить, если надо!

— Сунь себе эту крысу в... — Трэверс не договорил и, сплюнув, ушел.

За спиной послышался шорох — Минерва обернулась и увидела Беллу, растрепанную, в пыльном платье.

— Где Лорд? — спросила она, не успев даже задуматься.

Белла какое-то время молчала и, прищурившись, рассматривала Минерву. Потом медленно ответила:

— В безопасности.

Еще помолчала и добавила:

— Помогите мне с ранеными, профессор.

* * *

Около четверти часа спустя в зале откуда-то появился Долохов. Поговорил с несколькими людьми, потом направился прямиком к Минерве.

— Пошли со мной.

Она думала, что они выйдут наружу и аппарируют на границе парка, но у Долохова был с собой портключ — потемневшая от времени, погнутая серебряная ложка, к которой он прижал руку Минервы с такой силой, словно хотел сломать ей пальцы. Их выбросило не в Ставку, а в какое-то другое, незнакомое место — небольшую комнату с отклеивающимися бумажными обоями на стенах. Магловскую, судя по электрической лампочке под потолком, и явно нежилую. Шторы на окнах были плотно задернуты.

Лорд сидел у стены в потертом кресле с ярко-красной обивкой. В комнате было еще двое волшебников — видимо, охрана. Увидев Минерву, Том быстро поднялся и подошел к ней. Выглядел он совершенно обычно, если не считать длинной царапины на щеке и бурых брызг подсохшей крови на мантии.

— Что ж, Минни, — сказал он холодно, — вот ваши орденцы и отличились. Ничего не скажешь, красиво сделано. Непонятно как прошли в дом под Fidelius, непонятно как потом ускользнули... Да еще и с истинно гриффиндорским благородством подождали, пока из зала уведут детей. При этом покушение им почти удалось — если бы Розье не успел броситься наперерез заклятью, меня бы в клочки разнесло... Жаль, что здесь нет Дамблдора. Я бы ему искренне поаплодировал!

Минерва молчала. Ответа от нее и не ждали.

— Смотри на меня, — резко распорядился Том.

Минерве даже не было страшно — после выброса адреналина началась обратная реакция, и сейчас ей было абсолютно все равно, что с ней случится. Глаза у Тома, обычно карие, сейчас настолько почернели, что зрачок сливался с радужкой. Минерва смотрела в них, словно в колодец, и думала о том, как ей хочется прикорнуть где-нибудь в уголке и уснуть.

Волной легилименции ее накрыло внезапно и с невероятной силой. Она всегда считала себя неплохим окклюментом, но сопротивляться Тому было просто бесполезно. Перед глазами проносились разрозненные картинки: лицо мамы, Дамблдор, разливающий чай по чашкам, детская игрушечная лошадка Мартина... Но вскоре уже ничего нельзя было различить — картинки слились в сплошной разноцветный поток, где пытаться выхватить что-то одно было все равно что пытаться услышать стук отдельного колеса в грохоте проносящегося мимо экспресса.

Она не знала, как много прошло времени — пять минут или полчаса. Когда поток образов иссяк, у нее так сильно кружилась голова, что если бы не Долохов, подхвативший ее за плечи, Минерва упала бы на пол. Тошнило страшно, так что она изо всех сил глотала воздух, чтобы не вывернуло наизнанку. В мыслях была полная пустота, словно ее память разрезали на лоскуты, да так и бросили несшитой.

Том посмотрел куда-то мимо нее, на Долохова, и молча покачал головой.