Ночная прогулка

Перед тем как забраться под теплый душ, Антон включил переносную колонку, настроив радио «Монте-Карло», на волнах которых звучал великий Фрэнк Синатра со знаковой песней: «New York, New York».

Грех было не спеть вместе с великим человеком, продолжающим сиять даже после смерти – и Антон пел так же красиво, как Фрэнк, но по-своему, как научили на зоне. Ангелина Петровна, тридцатисемилетний преподаватель из местной музыкальной школы, с уставшими глазами, но неизменной скромной улыбкой на миловидном лице, приходила каждый вторник и четверг к заключенным, чтобы научить не только игре на пианино и гитаре. А как важно открыться для музыки, заключить с ней сделку и постичь ее красоту и величие.

Антон не мог сказать за других музыкантов, что они открылись для музыки, но он точно прикоснулся к божественному – играя на гитаре, он отгораживался от привычного мира и растворялся в музыке, в колебаниях туго натянутых струн.

Ангелина Петровна сразу приметила Антона за усердие и рвение постичь азы за короткие уроки. Ангелина Петровна часто задерживалась после окончания занятий насколько это позволял тюремный режим.

– А петь ты не пробовал? – после очередного занятия спросила Ангелина Петровна, складывая методички в темно-коричневую сумку.

– Нет, – ответил Антон, наблюдая за Ангелиной Петровной, в которую был немного влюблен.

– Играть научился, пора перейти к пению.

– Не совсем научился.

– Основы тебе открыты. Дальше – сам. Все зависит от желания.

– Ну да.

– Так пел ты раньше?

– Я подозреваю, что вы и так знаете ответ.

– Знаю. Хотела услышать от тебя?

– Пел. В мальчишеском хоре.

– Долго?

– Два года.

– Удивительный ты молодой человек, Антон.

– Думаете?

– В четверг будешь петь.

– Нее…

– При всех.

– Тем более не буду.

– Я постараюсь пронести диктофон, чтобы записать твой голос. А потом разобрать по полочкам – сильные и слабые стороны. Решено.

– Ничего не решено. Я не согласен.

– У тебя время до четверга. Выбери любимую песню. И не смей отказываться. Это надо не мне, а тебе.

– Уверены?

– Я знаю. На этом урок окончен. До свидания.

– До свидания.

После освежающего душа Антон побрился, обильно смазав лицо приятно пахнущим лосьоном, и в прямом смысле выпорхнул из ванной комнаты под величественную музыку Нино Роты, написанную для классического кинофильма «Крестный отец».

Надел чистую белую футболку, спортивные серые штаны и натянул на голову новую бейсболку. И продолжая насвистывать, взял с комода ключи от квартиры и задумался, глядя на чехол, скрывающий гитару.

– Не глупи, – сказал сам себе Антон, перекинув за спину чехол, и вышел из квартиры навстречу к любимой девушке, в которую обещал не влюбляться.

Но разве сердцу прикажешь?

Это уже четвертая встреча. Четвертое свидание. Они подолгу разговаривали, гуляя по больничному парку (и вчерашний мелкий накрапывающий дождь был не помехой).

Катя, в основном, рассказывала по свою дружную и любящую собираться по праздникам семью, про Бима, про собачьи выставки, про увлечения – дайвинг и рисования.

Антон был менее красноречив и нехотя рассказывал о себе, но Катя умела расшевелить и ворохом вопросов вытянуть из Антона частичку своего мира: семья, работа, тюрьма, институт, наркотики, путь к музыке – так или иначе они затрагивали эти темы, иногда поверхностно, порой глубже, чем рассчитывал Антон, заставляя его потеть и нервничать.

По правде, Антон впервые так привязывался к человеку, особенно к девушке, обладающей естественной красотой и острым умом, способной понять его, по сути, незнакомца. Он сам часто не понимал себя, свои поступки, решения. А она видела его, словно он – открытая книга. И с легкостью объяснила, что и откуда возникало в его жизни. Даже объяснила ему, куда надо стремиться, чтобы стать свободным.

– Ты играешь на гитаре и поешь? – удивленно спросила Катя.

– Есть такое, – сознался Антон, не понимая, как умудрился проболтаться.

– Ах ты, молчун! Завтра жду тебя с гитарой и красивой песней в твоем исполнении. Завтра последний день моего заточения – устроишь мне праздник.

– Тебя выписывают?

– Да. Как вы без меня на воскресном ужине?

– Без тебя – никуда. – Молчание. – Катя, если что… я на улице не играю.

– Для меня ведь можно сделать исключение? Разве ты откажешь мне?

– Нет.

– Конечно, нет. Я знаю, что не откажешь. – Катя улыбнулась и захлопала в ладоши. – Ура, завтра для меня споют! Прям так романтично. Уже жду завтрашнего дня.

– Я завтра не приду, – пошутил Антон..

– Только не приди, я все равно найду тебя.

– Не сомневаюсь даже.

– Я такая.

Завтра уже наступило. Он уверенной походкой шел к больничному городку, а за спиной – спрятанная в чехол гитара. Антон играл исключительно дома, для себя, иногда для отца, и не думал что-либо менять.

Но встречающиеся на его пути женщины всегда меняли его планы.

Так было с мамой, которая умела направить его в нужное русло, в начале трудного переходного возраста, когда он связался с сектой…

Так было с Вероникой, с девушкой из института, доказавшей ему, что можно и нужно зарабатывать легкие деньги, чтобы ни в чем себе не отказывать, когда ты молод и мир вращается вокруг твоей персоны.