Ночная ведьма

В полете важнейшим фактором для летчицы была сосредоточенность. Ее глаза непрестанно сновали от горизонта к приборной доске, чтобы отслеживать указатель скорости, бензиномер, счетчик числа оборотов мотора, аэротермометр, компас. Надо было все время оставаться начеку, ни на миг не терять бдительности и щурить глаза, чтобы уберечь сетчатку от жесткого солнечного света. Пилоты находились в экстремальных условиях: температура за бортом опускалась до двадцати градусов ниже нуля, а то и до тридцати, и тонкие стенки кабины не защищали ни от холода, ни от влажности. К этим неприятностям добавлялась постоянная тряска аппарата, и летчицам приходилось часами держаться на пределе мышечного напряжения. Сердце в груди ныло, и казалось, оно вот-вот не выдержит. Нельзя было думать о жизни внизу, о знакомых, о любимых, ведь можно было потерять концентрацию, а опасность угрожала отовсюду.

Софья, Оксана, Галина, Вера и другие летчицы 586-го истребительного полка, перебазировавшись из лагеря в Энгельсе, в бешеном ритме вылетали на боевые задания. В первые недели они охраняли вокзал Саратова и обстреливали немецкие склады с боеприпасами. А с августа они вылетали, чтобы охотиться на мессершмитты, бить их, уничтожать. Но расклад сил на поле боя не обнадеживал. Немецкие самолеты были куда более скоростными, чем Як-1, их пилоты оказались настоящими асами, чего нельзя было сказать о русских летчиках. Софья была лучшей в полку, и это беспокоило ее товарищей: она стала для люфтваффе главной мишенью. Им показывали фашистские пропагандистские листовки, в которых Софья на своем Як-1 по популярности соперничала с орлом вермахта. На рисунках в зубах летчица сжимала серп, глаза ее пугали дьявольским отсветом. Отныне товарищи знали, что мессеры высматривают номер 23, нанесенный желтой краской рядом с красной звездой. В частности, некий Ганс Мюллер мечтал добавить к своей коллекции трофеев сбитую машину первой в истории женщины, уничтожившей немецкий самолет.

Когда летчицы приземлились после этой первой важной победы, которая дала стимул остальным женщинам, Оксана с радушной улыбкой сняла шлем:

— Когда ты расскажешь об этом своему сыну, Софья, он будет тобой гордиться!

Во время тренировок в Энгельсе Оксана блистала в небе ярче всех, но на фронте лучшей оказалась Софья. За неполные пять месяцев она одержала восемнадцать побед. Софья была настоящей героиней. Оксана лишь немного отставала от подруги, и вдвоем эти летчицы наносили силам люфтваффе значительный урон. Девушки не разлучались ни на земле, ни в небе. Когда одна атаковала, другая ее прикрывала. Они понимали друг друга без слов и прекрасно дополняли друг друга.

— Гордиться? Мной? — переспросила Софья, будто не понимая смысла этого слова.

На ее лицо легла тень печали.

— Я на это надеюсь. Знаешь, ему было очень тяжело, когда я уезжала. Это нормально. Что он мог понимать? Ему только что исполнилось шесть лет. Он живет с моими бабушкой и дедом. Но они такие старые и измученные… Я ругаю себя, что заставила их нести эту ношу, ты понимаешь?

Когда грянула вой­на, Софья уже несколько месяцев трудилась на строительстве московского метро. Она пошла туда из чистого энтузиазма. До этого Софья, получив диплом инженера, работала в научно-­исследовательском институте. Отличная репутация позволила ей занять должность в Центральном аэрогидродинамическом институте, базовом по авиационным разработкам в СССР. Софья была прекрасным исследователем, но в другой сфере ее жизни не все было безупречно — по крайней мере, так считали ее родители. Еще в старших классах школы она забеременела и родила сына Костю. Родители категорически отказались с ним знакомиться, но помогали дочери материально, правда, при условии, что никогда не услышат ни слова о «внебрачном ребенке». Софья смирилась и отдала Костю на воспитание бабушке с дедушкой, а сама продолжила учебу. Ребенок был редкой красоты, с выразительными глазами и каштановыми локонами, как у матери.

Бабушка часто писала письма и рассказывала в них, каким серьезным растет мальчик: «Вот и ты, Сонечка, была такой же в детстве. Трудись как следует, сын потом будет тобой гордиться, он поймет, что ты старалась ради него, чтобы он мог гордиться своей мамой!»

Софья старалась не думать о близких, оставшихся на земле. Острая игла вонзалась в сердце всякий раз, когда Софья вспоминала о сыне, который рос без нее, за развитием и успехами которого она не могла наблюдать.

Близкие думали, что Софья трудится в тылу, применяет свои исследовательские способности и научный опыт к нуждам гражданской обороны, в более-­менее безопасной зоне. Бабушка и родители считали, что она добровольно обучает население азам обращения с оружием. Как бы они восприняли новость о том, что в самые страшные для советских вой­ск дни Софья бьется с врагом на передовой?

Нет, она не могла себе позволить умереть.

Глава 34

Цимлянский заповедник,

сентябрь 2018 года