Ночная ведьма

Ольга всегда повторяла эти слова, одни и те же, во-первых, чтобы подтвердить Оксане, что топлива в баке для выполнения задания достаточно, во-вторых, чтобы отвести беду, ведь Ольга очень надеялась через час увидеть летчицу снова. Каждая девушка-­механик была закреплена за своим пилотом и неизбежно очень привязывалась к ней. Механики знали все привычки и фантазии летчиц. Так, Ольга поджидала возвращения Оксаны, тревожно вглядываясь в небо и держа наготове сигарету. Оксана выкуривала ее в ожидании, пока бак заполнится и оборудование перед новым взлетом будет проверено и налажено. Оксана никогда не говорила о том, что было в воздухе: на земле ей хотелось думать о другом. Прежде чем подняться в кабину, она вполголоса произносила строки стихотворения, того самого, которое прочла во всеуслышание по прибытии на авиабазу в Энгельсе: «Ты все равно придешь — зачем же не теперь? / Я жду тебя — мне очень трудно. / Я потушила свет и отворила дверь / Тебе…»

Слушая всякий раз, как Оксана бормочет эти строки, Ольга сообщнически ей подмигивала, никогда притом не упоминая Семенова, которому, как ей казалось, Оксана адресует эти стихи.

В январе 1943 года становилось все труднее хоть на миг забыть о вой­не. Немцы выдыхались, и ослаблять натиск было никак нельзя. Но Ольге все же удавалось развлечь Оксану разговорами о повседневной жизни: здешними новостями и рассказами о недолговечных романах, которые то и дело вспыхивали на базе.

— На днях в ангаре околачивались ребятишки, Маша и Миша. Я их заметила и услышала их болтовню. Они говорили, что хотят забраться в самолет «просто чтобы попробовать», — со смехом сказала Ольга этим утром.

— Ах, все те же глупости! — отозвалась Оксана.

Аня как раз тоже подошла к самолету и услышала разговор.

— Ну хоть сегодня Костя никуда не сунется. Когда я уходила, он спал как убитый. А эта безумная затея с поездом — до сих пор в себя не приду!

Костя сидел, съежившись под простыней, но, услышав последние Анины слова, выпучил глаза. Значит, Аня знала о его испытании и ничего ему не сказала. Почему она его не отругала? Решительно, она не умеет найти правильный подход к ребенку, подумал Костя.

— Жду через час! — крикнула Ольга.

— Через час буду, — отозвалась Оксана, следуя их обычному ритуалу.

Костя задумался, до скольких ему надо досчитать, чтобы выдержать этот час. Тут, конечно, тысячью не обойдешься.

Оксана, насвистывая, заняла свое место. Костя из своего убежища видел ее спину и затылок.

Самолет покатил на взлетную полосу, и после первых же толчков Костя очень пожалел, что принял этот вызов. Еще была возможность пойти на попятный, выбраться из укрытия и ретироваться с заслуженной головомойкой. Но он вспомнил про Машу, про ее поцелуй после истории с поездом под ревнивым взглядом Миши, который в бешенстве пинал ногой булыжники.

Нет, тебе не слабо́, не дрейфь, ты не зассыха.

Когда самолет оторвался от земли, Костя закрыл глаза и постарался совладать с одышкой. Ощущения были для него совершенно неизведанные. Его мутило. Становилось все холоднее, и Костя уже не знал, дрожит ли он от страха или от холода.

Мальчик решил, что, если досчитает десять раз до тысячи, час пройдет наверняка, и принялся про себя бормотать цифры.

— В пределе видимости мессер. Уже два.

Оксана переговаривалась по радио. С начала 1943 года работала двухсторонняя радиосвязь, и летчик мог и получать сообщения с земли, и посылать на землю свои. Оксана шла под прикрытием Вериного самолета, у Веры в поле зрения прицела тоже был враг.

Самолеты девушек находились выше и были скрыты облаками, мессеры их еще не заметили. Надо было применить эффект внезапности. Двое на двое — бой по правилам, Оксане такой расклад был по нутру. Она использует подсказку Семенова: попробует поразить цель, лишь максимально к ней приблизившись, и стрелять только наверняка.

— Вперед! — крикнула Оксана твердым голосом.

Костя тихонько взвыл от ужаса.

Глава 53

Цимлянский заказник,

сентябрь 2018 года

Под косыми лучами вечернего солнца Павел приступил к раскопкам детской могилы. Сквозь еловую хвою и кроны берез сочился желтый туман, облизывая тени деревьев. Юрий уступил Павлу честь начать эти раскопки главным образом потому, что «командир» смертельно боялся увидеть останки ребенка. Такое испытание было ему не по силам.

Павел, Никита и Дима взялись за черную работу. Василий и Юрий поочередно давали указания. Чем глубже становилась яма, тем больше диггеры волновались, стараясь сосредоточиться. Каждый комок земли, каждая горстка подвергались их тщательнейшему осмотру. Но металлоискатели упорно молчали. Заподозрив их неисправность, Юрий даже сменил батарейки.

— Послушай, если внизу есть захоронение, невозможно представить, чтобы там не было ни грамма металла… Невозможно. Обувь, ремень, пуговицы, монеты…