Ночница. Коллекция ужасов

– Эх, думаю, мы все герои похожих историй, – грустно начал Тимур. – Я потерял маму и брата в ночь первой же атаки. Около трех дней пролежал под завалами без надежды на спасение. Каким-то чудом меня нашла бригада МЧС. Плохо помню случившееся. Оно и к лучшему…

– Все мои, по счастью, живы, но я страшно зол на захватчиков, – подхватил Никита. – У отца была художественная школа – дело всей жизни. Не могу передать, как важно ему было довести этот проект до ума. Много лет он обходил бюрократические препоны и собирал бумаги. Целый год совершенно бесплатно в этой школе учились счастливые дети. И папа был абсолютно счастлив! Пока не грянул гром… – оборвал себя парень и потупил взгляд.

– Жуть! – воскликнула Кира. – Нам с бабушкой тоже пришлось несладко. Хотя я с детства привыкла к лишениям. Родители погибли в пожаре. Задохнулись угарным газом. Я тогда ночевала у ба… Думала, что останусь у нее на выходные, а в итоге мы провели вместе десять лет. Не подумайте, я не жалуюсь, у меня было все, о чем мечтают дети. Кроме мамы и папы, разумеется.

– Что сейчас с бабушкой? – осмелился вопросить я.

– Скончалась на прошлой неделе. Не выдержало сердце.

– Соболезнуем! – первым воскликнул Тимур.

– Спасибо. Хочется думать, что там ей лучше, – вздохнула Кира. – Ульяна, а ты? Какая у тебя история?

– Никакой, – пресекла болтовню девушка. – Мы здесь по другому поводу собрались, давайте ближе к делу.

Холод, с которым гимнастка ответила нам, пробирал до костей. Все это не вязалось с нежной красотой ее лица. «Должно быть, там что-то серьезное, – решил я. – А впрочем, какая мне разница? По большому счету, она права. Мы здесь не за этим. Выполним свою миссию и разойдемся!»

Внезапно прервавшаяся беседа уступила место сборам. Мы проверяли рюкзаки и сверялись со списками. Место, в котором пройдут игры, все еще держали в секрете. Посему мы готовились к любому развитию событий. Инишиалы гарантировали: в турнире примут участие лишь наши механические копии, но можно ли доверять их словам? Так или иначе, у пришельцев не должно быть шанса застать нас врасплох.

В шесть вечера по Москве за нами прислали микроавтобус. Погрузив сумки в багажное отделение, мы прошли в салон и заняли места. Я по привычке плюхнулся у окна и, упершись головой в бронированное стекло, прикрыл глаза. Бессонная ночь накануне дала о себе знать. Практически сразу меня снесло тягучей волной дремоты. Я увидел первые кадры предстоящего сна, как вдруг подскочил. Меня разбудил женский голос:

– Тут занято? – вопросила Ульяна.

– Свободно, – лаконично отозвался я, накинув капюшон.

– Лев, послушай, я хотела извиниться за грубость, – внезапно сказала девушка.

Удивленно приоткрыв лишь один глаз, я буркнул:

– Ничего. Это нервы.

– Не совсем, – возразила Ульяна. – Ваши истории – они разбудили много боли. Больше года я носила траур по возлюбленному. Рассказать об этом вот так сразу оказалось выше моих сил.

– Сурово! Хочешь об этом поговорить?

– Не знаю. Если честно, я даже не оплакала потерю толком. Слишком внезапно все произошло.

– Он был в обороне? – осторожно уточнил я.

– Угу.

– Мой отчим погиб там же. Совсем недавно. Мы не всегда ладили, но знаешь, он полностью заменил мне отца, а с родителями тоже ссорятся, – грустно улыбнулся я, мельком осмотрев спутницу. – Я скучаю по нему.

– Это пройдет, – ухмыльнулась девушка. – Первые месяцы я думала, что с ума сойду. Но время, как бы по́шло это ни звучало, лечит.

– Верю. Точнее, надеюсь в этом убедиться. Хочешь жвачку?

– Не откажусь! – Девушка мягко улыбнулась, лишившись амплуа стервы в моих глазах.

Следующие сорок минут мы болтали без умолку. А после – держались вместе, заходя на посадку в большой космический корабль. Ульяна редко замолкала, и я охотно поддерживал разговор, даже несмотря на то, что глаза слипались, а язык стал неповоротливым.

Забавно, но беседы оказались столь увлекательными, что мы не заметили, как судно, едва вырвавшись за пределы земной атмосферы, нырнуло в раскрывшуюся кротовую нору. Об этом феномене поведали Кира, Тимур и Никита. Ребята, в отличие от нас, словно завороженные наблюдали за маршрутом путешествия и первыми узнали о перемещении в галактику, что находится в трех с половиной миллионах световых лет от Млечного Пути.

Так мы оказались на месте. На богом забытой планете. Если бы мы только знали, чем закончится эта авантюра! Сознание утекало безудержно, точно песчинки в часах. Я чувствовал, как пустеет мое тело. Не только голова, но и руки, ноги, торс – все становилось полым, лишалось воли и жизни. Ментальная трансгрессия – принципиально новый опыт для землянина. Вполне предсказуемо, моя психика давала отпор, защищалась попытками бить тревогу. Предвидя подобный сценарий, я старался дышать как можно глубже и реже, повторяя, словно мантру: «Все хорошо. Все под контролем». Нехитрая аффирмация работала какое-то время. До момента, когда последний диод в голове не погас, пока не осталась бесхозной моя стремительно ослабшая плоть.