Ночница. Коллекция ужасов

Вычеркнув из списка большинство позиций, группа с чистой совестью двинулась обратно, на обнесенную колючей проволокой территорию. Александр старался не смотреть по сторонам, ведь чем ближе подбирался вечер, тем больше маргиналов толпилось вокруг. Эта бесконечная ночь превратила их в подобие воскресших мертвецов. За одним лишь исключением: они не пытались съесть чьи-либо мозги. Пока не пытались… Добавьте к этому своры диких псов, мечущихся в поисках еды; горстки пепла, оставшиеся после сожженных трупов; брошенных стариков, которые, окончательно выжив из ума, сутками бродили по улицам, и редких прохожих, безудержно кашлявших кровью. Прошкин безрезультатно пытался осознать, что все это случилось с ним, с его любимым Питером, с этой многострадальной планетой, что так часто оказывалась на грани, но каждый раз находила спасение.

Возможно ли оно сейчас, то самое спасение? Или в этом туннеле давно отключили свет?

* * *

– Саша! Саш! Проснись же наконец, черт побери! – встревоженный шепот и резкий толчок в грудь заставили Прошкина очнуться.

С трудом поднявшись и отбросив в сторону одеяло, он внимательно осмотрел ночного визитера. Понадобилось какое-то время, чтобы узнать в нем Алексея Михайловича. Сухое лицо начальника показалось не на шутку встревоженным: губы мужчины дрожали, а лоб покрылся множеством тонких линий, отчего стал похож на тетрадный листок. Спросонок это представилось забавным, и Александр, улыбнувшись, спросил:

– Михалыч, ты чего? Случилось что-то?

– А ты не чуешь?! – в полный голос рявкнул старший.

Только тогда Прошкин обратил внимание на сладковатый привкус в носоглотке. Так пахли вулканические извержения. Именно этот тонкий «аромат» разлетелся по миру в день, когда впервые прогневался Йеллоустоун. Следующим чувством, заподозрившим неладное, стало зрение. Легкая дымка, окутавшая комнату, – инженер автоматически принял ее за остатки дремы, но теперь было очевидно: помещение в дыму. В тяжелом белесом облаке, от которого сильно кружилась голова.

– Система фильтров навернулась?! – Отринув глупую ухмылку, Прошкин осмотрелся в поисках джинсов.

– Нет, они в порядке. Просто там, – Алексей Михайлович махнул в сторону окна, – стало еще хуже.

– Как?! – Обескураженный работник вытянул шею, словно надеясь разглядеть что-то помимо густой дымовой завесы, давящей на прозрачный щит.

– А вот так! Худшие догадки подтвердились. Мы все же имеем дело с цепной реакцией. Принцип домино, господи помилуй!

– Новое извержение в Италии?

– И там тоже, – натягивая респиратор, просипел Михайлович. – Но, что страшнее, наблюдается бешеная активность в Армении. Гегамское нагорье превратилось в Геенну Огненную.

Александр сморщился в недоумении и принял протянутую маску.

– Но разве вулканы на этом хребте не считались потухшими? Я думал…

– Мы все думали, – холодно отрезал начальник. – Хватит болтовни. Идем скорее в укрытие. Нужно переждать выброс. Хотя бы его критическую фазу.

Прошкин кивнул и, наспех облачившись в помятую рубашку, проследовал за начальником к лестнице. Пользоваться лифтом в подобных ситуациях запрещала инструкция, посему двое бегом спустились по ступенькам. Внизу их ожидал Блохин. Сделав пометки в блокноте, парень отошел в сторону и пригласил войти. Персонал центра и их многочисленные родственники уже были внутри. Уставшие и потрепанные, словно не со сна, а после боя, они озирались в недоумении и перешептывались.

Матери надевали носочки беспробудно спящим детям. Старики дрожащими пальцами застегивали пуговицы на кофтах и кутались в шали. Молодые люди, отринув смущение, переодевались у всех на виду. Муравейник оживал.

– А где Софи и Куно?! – тревожно вопросил Прошкин.

– Все с ними в порядке, вон, уже расположились. – Блоха кивнул в сторону крошечного закутка, где прямо на полу, свернувшись клубком, замерли два тела.

– Пол холодный, а плед тонкий, они же окоченеют! – озвучил мысли ученый.

– Тогда отдай им свое одеяло! – усмехнулся Блохин и вернулся к записям в блокноте.

Прошкин воспринял реплику как призыв к действию. Одним движением он укрыл европейских гостей. Куно продолжил тихо сопеть, в то время как Софи подняла веки и благодарно кивнула.

– Все хорошо, вы не пострадали? – уточнил инженер.

– Мы в порядке. Нас вовремя разбудили. А вы? – прошептала Софи, накрыв ухо сына ладонью.

– Я тоже ничего. Михалыч не позволил угореть. Легкая интоксикация, но жить буду, – глубоко вздохнул Прошкин. – Ладно, отдыхайте. Судя по всему, завтра нас всех ждет непростой день.

– Но как же вы? Тут холодно, замерзнете без пледа! – озадаченно поморщилась Софи.

– Где наша не пропадала… – скромно отмахнулся мужчина.

К тому моменту все углы и стены по периметру были заняты. Удобного места для ночлега не осталось.

– Ну уж нет, – строго заявила Софи. – Давайте к нам! Да, ложитесь рядом с Куно. Втроем теплее и спокойнее.

Инженер мгновенно зарделся и почти решился на отказ, как вдруг, подчинившись сиюминутной воле, ответил:

– Как скажете!

После такой выходки собственного разума Александру пришлось опуститься на пол и влезть под синтетическое покрывало.