Ночной нарушитель (сборник)

Некоторое время его продолжало волочь по скользкой поверхности, потом под ногу ему попал твердый обледенелый заструг, на манер клыка выросший в снегу. Верников обрадованно уперся в него ступней, засипел сильнее и остановился.

Глянул, где же таз? А таза и след простыл – ветер уволок его уже далеко. Верников перекрестился – ну и погодка! Бед она наделает много – и электричество порвет, и мачты повалит, и птиц со зверьем умертвит немеренно, и на побережье повышибает глаза у моряков.

Одно время Верников, обзаведясь новыми документами, завербовался в Среднюю Азию – надо было исчезнуть, затеряться в каком-нибудь дальнем углу, переждать время, изменить свою внешность, чтобы даже собственная собака перестала узнавать, – и это Коробову-Верникову удалось.

Он устроился работать в гидрометеослужбу, окончил курсы и стал техником. Одно время работал на Памире, на отдаленной станции, куда никто не хотел ехать, – хорошо там было, зарплата шла тройная, в аллахом забытый горный кишлак никто лишний раз носа не совал, о чекистах Верников лишь только слышал – знал, что они существуют и не больше, – в общем, он расправил плечи и вздохнул полной грудью…

Но были и неудобства – если портилась погода, то мертво запечатывала кишлак, заваливала снегом. Среди черных огромных каменьев лепились крохотные ласточкины гнезда – людское жилье, кибитки с тонкими шпеньками труб, плюющихся жидким теплым дымом, искрящих, разбрасывающих гаснущий сор по округе, плывущих неведомо куда. Иногда снега наваливало столько, что невозможно было из одной кибитки перебраться в другую, – и люди и кони тонули в белых мерзлых завалах.

А однажды был случай, когда человек пропал вообще, – старший техник, начальник Верникова пошел на площадку снимать показания приборов… Пошел и не вернулся.

Через полчаса несколько человек, обвязанных веревками, чтобы не потеряться, начали искать начальника. Искали несколько часов – не нашли.

Обнаружили его лишь весной, когда начал обильно таять снег, – в трех сотнях метров от поселка, вот куда занесло бедного человека… В результате старшим техником стал Верников.

Впрочем, повышение радости ему не принесло. Наоборот, оно все чаще и чаще рождало в нем ощущение опасности – он теперь находился на виду.

Верников засипел, закряхтел, пытаясь приподняться, оторвать свое тело от снега, к которому он прилип, будто приклеенный, но попытка не удалась, ветер придавил его сверху, уселся на плечи, словно пьяный казак, – не вырваться, – и начал давить, давить… Верников откашлялся – слишком уж силен был напор, вот-вот захрустят кости и его засыплет снегом, рот запечатает ледяной пробкой и тогда все, тогда вряд ли он выкарабкается; Верников застонал, перекатился на бок, стремясь прикрыться сугробом, где крутило не так сильно, но невидимый злодей разгадал его маневр, ухватил старика за ногу и потащил по земле.

– Хэ-э-э, – отчаянно закричал Верников, но голоса своего не услышал – пропал голос. – Хэ-э-э!

И опять Верников ничего не услышал, ветер словно бы срезал крик с губ и унес в сторону.

Верников испугался. Перед глазами неожиданно возникло давно забытое лицо сгинувшего метеоначальника, с выеденными глазами, с черными, посеченными гнилью зубами и глубоким костяным провалом вместо носа. Верников невольно дернулся, выгнулся дугой на снегу и захрипел.

– Хэ-э-э! – по коже у него поползли холодные, с крапивно-острекающими хвостами червяки. – Хэ-э-э!

Никто не отозвался на молящий крик, да и мудрено было что-либо услышать в этом вое, в кашле и хохоте. Где-то громыхнуло железо – разбойный ветер сдирал с несчастного домишки, попавшего под недобрую руку, металлическую крышу, крушил стропила и довольно гоготал.

– Хэ-э-э!

Когда-то Верников прочитал в одной хорошей советской книжке фразу: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». В данном разе имел место тот самый случай…

– Хэ-э-э! – Нет, никто не спешил на помощь Верникову.

Испуг перекосил его лицо, на ресницах образовались ледяные капельки – это замерзли слезы. Верников выгнулся на снегу большой неуклюжей рыбой, приподнялся на руках и едва не задохнулся от боли, так крепко шибанул его ветер. В следующее мгновение ветер оторвал его от тверди, приподнял и вновь потащил по поверхности земли.

– Хэ-э-э-э! – продолжал кричать Верников.

Бесполезно. Никто не слышал его. Сейчас тело несчастного человека затащит куда-нибудь в канаву, сверху прихлопнет копной снега, и все. Главное – заявить о пропаже живого существа будет некому: из родных у Верникова никого. Ни единого человека.

Он задергался всем телом, захрипел, в открытый рот ветер словно бы всадил промороженный железный штырь. Верникову сделалось нечем дышать. Он понял, что сейчас унесется в бездну, в никуда, в гибельную могилу, которая находится не так уж и далеко отсюда… Ледяной клык под ступней обломился, Верников задергался всем телом, завзбрыкивал ногами, захрипел, но это ему не помогло.