Ночной нарушитель (сборник)

– Начал, значит, Петр Иванович вылезать из бронетранспортера, а не может – ноги-то раненые, чужие, не подчиняются ему… Словом, ни туда ни сюда, – застрял. Тут мина китайская недалеко хлопнулась на землю. Петра Ивановича воздушной волной и выдернуло из машины. Заполз он, значит, под бронетранспортер, улегся между горящими колесами и потерял сознание. Наверное, там и сгорел бы, если б ветер не сменил направление. Уже потом, когда пришли наши на подмогу, два солдатика вытащили его, обгорелого, окровавленного из-под бронетранспортера, хотели отдать похоронной команде, а Петр Иванович наш зашевелил губами. Живой был, значит. Доставили его в санитарный пункт, а он признаков жизни уже не подает. Его положили в сарай, на холод, вместе с мертвыми… На счастье, прибыл врач из нашего отряда. Когда ему сказали, что Косинов мертв, он решил удостовериться сам – так ли это? Отправился в сарай к мертвым. Там по зрачкам определил, что Косинов жив. В общем, на вертолет его – и в Хабаровск. Петр Иванович находился в коме. Там его вывели из комы, вернули с того света на этот… Наградили орденом Красного Знамени. Работать перевели в Москву. Говорят, потом он никогда не смог натянуть на раненые ноги сапоги – даже на строевые смотры ходил в ботинках, – тетя Дина в указующем жесте подняла указательный палец.

– Он ныне живой, Петр Иванович?

– Стал полковником, не раз бывал у нас в командировках. Но недавно, говорят, умер. Там же, в Москве.

За окнами продолжала грохотать пурга. Разыгралась она настолько, что даже лешие начали покидать дремучие лесные углы и поспешили к людям, под их крыло – намерзлись в лесу, натерпелись страха. Один такой бедолага, кажется, нашел прибежище в трубе – в канцелярии, где сидели тетя Дина с Леной, было слышно, как он пытается согреться там, трясется, стучит костями, зубами щелкает, – тряска эта, стуки костяные, были слышны не только в канцелярии, а и в подвале, и Лене от этого сделалось боязно.

Тетя Дина почувствовала ее страх и заметила с обезоруживающей простотой:

– Не бойся, здешние лешие – мужики незлобивые.

Лене стало интересно, и она спросила тетю Дину:

– Вам что, доводилось с ними встречаться?

– А как же! И по грибы когда ходила, и по ягоды… Раз на раз не приходилось, но иногда лешие попадались. То закурить попросит, то падь хорошую покажет, где благородных грибов больше, чем в других местах, то просто от скуки остановит, чтобы потрепаться. Они же – тоже люди, лешие эти, – тетя Дина даже вздохнула от сочувствия к неведомым лесным существам, вытащила из кармана вязаной кофты платок, промокнула им глаза. – Что-то наши мужики задерживаются, никак с нарушителем справиться не могут…

Лена не выдержала, подпрыгнула на стуле:

– Тетя Дина, а как лешие выглядят? Злые они?

– Совсем не злые.

– А какие?

– Скорее добродушные.

– Во что одеваются?

– Одеваются вполне прилично. Не могу сказать, что пиджаки носят от этого самого… Армани или от кого-то еще, но дырок на рукавах нет. Рубашки, конечно, без галстуков, но тоже приличные, чистые – видать, у них по этой части дело поставлено на должном уровне, прачечная имеется… Обувка у них крепкая, очень крепкая – ведь столько приходится по тайге ходить, ноги бить, подошвы сжигать до пепла… Картузы у них бывают обычно на самую носопырку натянуты, чтобы дорогу лучше видеть, на разных птиц, да на лимонниковые гроздья не отвлекаться.

– А роста они большого?

– Нет, среди леших таких не бывает, все они росточка маленького. Вот такие вот, – тетя Дина показала рукой, – сантиметров пятьдесят – семьдесят примерно. Как пацанята.

Прижав пальцы к вискам, Лена потерла их, словно б проверяя, наяву у нее разговор с тетей Диной происходит или во сне. Судя по всему, разговор происходил наяву.

Тетя Дина тем временем перевела разговор в другое русло – она с самой первой минуты их знакомства занималась этим:

– Твой лейтенант – мужик перспективный, в рост уже пошел – вот-вот должны присвоить старшего лейтенанта. А там и до полковника недалеко. Граница делает людей очень умелыми. Приходит неумеха, пуговицу пришить к штанам не может, а через два месяца умеет делать все, даже коров доит и компьютеры чинит, вот так, Ленок. И блоху подковать может, и палец к носу приклеить, и суп свалить из топора, и сапоги без дратвы и шила починить, и человека лечить без аспирина и антибиотиков. Я за своим мужиком горя не знаю. Твой, кстати, – такой же. – Тетя Дина улыбнулась тепло, душевно, в следующее мгновение на ее лицо набежала озабоченная тень. – И чего это наши так долго задерживаются?

1 января. Станция Гродеково. 3 час. 50 мин. ночи