Ночной поезд на Марракеш

– Попробую разыскать Тома. Боже, какая жалость, что здесь не у всех есть телефон! Так или иначе Тома следует поставить в известность о том, что случилось с Джимми. А затем попытаемся как можно быстрее выбраться из Марракеша.

– Интересно как?

– Я попрошу Тома отвезти нас к моей бабушке. Отсидимся там пару дней. У них с Джимми одна машина на двоих. Будем надеяться, что ее уже починили.

– А что, если он откажет нам?

– Тогда не знаю, – вздохнула Викки. – Если в дверь постучат, никому не открывай. Даже Этте. Ставни тоже не открывай. И сиди тихо как мышка.

– Ты надолго? Викки, мне страшно.

– Мне тоже. Но Том живет буквально за углом. Не волнуйся. – Викки понимала, что должна быть сильной, по крайней мере, ради Беа, которую следовало успокоить, хотя сама Викки не чувствовала себя ни сильной, ни спокойной.

– А что, если Тома там нет? – спросила Беа. – Что, если ты его не найдешь? Что, если Патрис заявится сюда, пока тебя не будет? Что, если…

– Беа! – Викки схватила кузину за плечо. – Дыши. Хорошо? – (Беа кивнула.) – Сиди тихо и, главное, никому не открывай. Запри дверь на засов, как только я уйду. Хорошо?

– Хорошо.

Викки вышла из дому и торопливо направилась вперед, то и дело озираясь по сторонам. Не встретив ни единой живой души – было еще слишком рано, – она свернула за угол, в соседний переулок. Там стоял затхлый запах с металлическим привкусом, который она не сразу узнала. Кровь. Неужели тут пахло кровью? Может, дохлая кошка? Боже мой! Дыши, дыши! Появилась какая-то тень. Тень человека?

Чувствуя себя словно выставленной напоказ, Викки боялась сдвинуться с места. Она увидела какого-то мужчину в коричневой джеллабе с накинутым на голову капюшоном. Мужчина бросил взгляд в сторону девушки и, увидев, что она идет ему навстречу, развернулся и пошел назад. Что бы это могло значить? Может, у нее уже паранойя? А может, он просто что-то забыл. Так или иначе, сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

Всего двадцать ярдов – и Викки дойдет до поворота и увидит дом, в котором снимали квартиру Том с Джимми. Боже мой! Джимми. Перед глазами вновь возник Патрис, волочивший его тело по полу. Бедняга Джимми!

Заставив себя завернуть за угол, Викки увидела, что кто-то скрывается в тени дверного проема дома, соседнего с тем, где жил Том. Она замедлила шаг и наклонилась, якобы застегивая босоножки, а на самом деле дожидаясь, когда незнакомец уйдет. Внезапно она заметила на земле возле стены дома какое-то животное. Итак, запах крови действительно исходил от дохлой кошки.

Когда незнакомец исчез, Викки осмотрела дверной проем, где он только что стоял. Никого. Она не успела придумать, что будет говорить тому, кто откроет ей дверь, и облегченно вздохнула, когда дверь открыл сам Том, помятый, с мутными глазами, сонный. Пепельные волосы торчали вверх слипшимися вихрами. И, несмотря на всю трагичность ситуации, Викки не могла не отметить, что Том по-прежнему такой же красивый.

– Нам нужна твоя помощь. Мне и Беа. Можно войти?

Его темные глаза еще больше потемнели.

– Полагаю, что да.

– Это не светский визит. У меня срочное дело.

Том иронично поднял брови, и его взгляд говорил яснее всяких слов. Глупая, истеричная девчонка. Выразительно вздохнув, Том сказал:

– Ладно. Но предупреждаю, я плохо переношу истерики с утра пораньше.

– Сейчас не так уж и рано.

В ответ Том лишь передернул плечами.

На самом деле Викки трудно было представить, чтобы он хорошо переносил истерики в любое другое время суток.

Том провел ее через внутренний дворик в комнату в задней части дома.

– Кофе? – взяв кофейник, спросил он, когда Викки села на жесткий деревянный стул. – Сейчас подогрею.

Викки покачала головой:

– Давай обойдемся без этого. Я пришла, чтобы…

– Так не пойдет, – перебил он Викки. – Ты как хочешь, а лично мне нужно срочно выпить кофе.

– Том, ради всего святого! Я пришла сообщить тебе, что Джимми мертв. – Она с трудом подавила рыдание; от жалости к Джимми у нее буквально разрывалось сердце.

Том нахмурился, однако на губах его играло некое подобие улыбки.

– Что? Это какая-то шутка?

– Естественно, нет. Если ты наконец сядешь, я тебе объясню.

Викки рассказала ему все. Рассказала, как Беа унесла альбом для эскизов, который они собирались вернуть, пробравшись в студию Сен-Лорана через сад соседнего дома. На какую-то долю секунды к Викки вернулся тот галопирующий страх, вновь ставший реальным. У нее пересохло во рту, и, прежде чем продолжить свое печальное повествование, она заставила себя проглотить ком в горле. После чего, справившись с нахлынувшими эмоциями, рассказала Тому, что, пока они с Беа прятались в саду, Патрис Калье прямо на их глазах хладнокровно застрелил Джимми.

Том в шоке уставился на девушку.

– Господи! Господи! – шептал он.

– Я знаю. – Она увидела, что у него еще больше расширились глаза, а лицо, несмотря на загар, побледнело. – Мне очень жаль.

Том молчал и только качал головой. И в этой тягостной тишине Викки чувствовала себя ужасно.