Ночной сторож

Очки были тяжелыми, давили на переносицу, и ей казалось, она никогда не привыкнет видеть мир в обрамлении черного пластика. И она догадывалась, как нелепо дужки торчат у нее за ушами. Патрис спустилась по ступенькам больницы и, кажется, не почувствовала большой разницы. Все выглядело абсолютно обычным. Пока она не посмотрела на Лесистую Гору, ожидающего ее у подножия лестницы. Теперь она смогла разглядеть каждую деталь его изуродованного в боях лица. Она смогла увидеть в его глазах ожидание и надежду, а также любовь, о которой ей не хотелось услышать вновь. Спускаясь к нему по ступенькам, Патрис поняла, что никогда не умела читать по лицам людей на расстоянии: она никогда не видела их выражения. Она даже не осознавала, что издали Лесистая Гора выглядел по-другому. Его трудно было назвать красивым после того, как ему сломали нос. Она остановилась на лестнице и посмотрела мимо Лесистой Горы, на машины и дома, на деревья и водонапорную башню. От четкости окружающего мира у нее перехватило дыхание. Ровные линии кирпичной кладки. Разборчивость вывесок. Иглы сосен, резко выделяющиеся на фоне других игл и темных стволов за ними.

Когда она в изумлении посмотрела на Лесистую Гору, то поняла, что он собирается рассмеяться.

– Что тут смешного?

Но она тоже почувствовала, что в ситуации есть что-то очень забавное. Ведь она поменяла обличье.

– Ты похожа на подружку Супермена.

– Ну, я не знаю. Скорее на Кларка Кента.

– Ух ты, точно!

Лесистая Гора подал руку, и она оперлась на нее, как в кино. Помощь действительно была ей нужна – для того, чтобы удержать равновесие. Очки заставляли ее чувствовать себя так, словно ее ноги были где-то очень далеко.

– Какой дорогой поедем домой, Кларк Кент? Длинной или короткой?

Прошлой ночью дул чинук[111]. Мир был завален ослепительно-белым снегом и залит светом. Дорога искрилась от талой воды, а воздух был теплым и мягким. И птицы, они летали повсюду, распевая весенние песни в середине зимы.

– Какая разница, – ответила Патрис.

На полпути домой Лесистая Гора остановил Патрис. Обхватил ее лицо ладонями. Но не поцеловал. Он поцеловал уголки ее очков, а затем взял ее за руку, и они продолжили путь пешком.

– Что это было?

– Я ничего не мог с собой поделать. Эти очки…

– Я выгляжу как мальчишка, – засмеялась Патрис.

– Нет, это не так, – возразил Лесистая Гора. – Но у тебя действительно очень умный вид. Мне жаль того парня, который будет к тебе приставать.

Когда они продолжили путь, блестящие снежные сугробы излучали столько сияния, что их глаза не могли его выдержать. Им пришлось немного прикрыть их, чтобы отрезать от себя часть пейзажа. Краем глаз они ощущали темноту. Словно кто-то проехал через лес на каменной лодке, проложив заснеженную тропу, и им оставалось только идти по ней. Голубой мягкий свет окутывал их.

– Пристань ко мне, – шепнула Патрис.

– Пристать! Вот уж никогда не думал, что стану подкатывать к самому Кларку Кенту.

– Ну, все равно сделай это, – разрешила Патрис.

Лесистая Гора прижал ее спиной к своей груди. Его руки обхватили ее мягкую талию. Они были одеты очень тепло, но снег попал бы им за шиворот и в трусы, если бы они захотели заняться любовью старомодным способом. Она повернулась и целовала Лесистую Гору, пока у того не закружилась голова. На Патрис была юбка, но под ней – шерстяные чулки.

– Давай найдем подходящее бревно, – предложил он. – Я сяду на него, а ты усядешься на меня.

Она не понимала, о чем говорит Лесистая Гора, пока они не нашли того, что он искал. Он положил руки ей на грудь, под пальто, и она немного отключилась. О, как хорошо. Он поправил их одежду, когда она опустилась на него сверху. Вскоре она вспомнила, что ей говорила Бетти, и намекнула ему. Он достал пакетик из внутреннего кармана куртки.

– Я держал его под рукой каждый раз, когда встречался с тобой, – застенчиво признался он и надел презерватив.