Ночной сторож

Патрис Паранто (после приведения к присяге; голова гудит от страха, держит в руках карточку, образец и увеличительное стекло): Эта маленькая проволочка, которую вы здесь видите, сделана из нержавеющей стали и вставляется в станок. Она вращается, пока вы, наконец, не просверлите отверстие в драгоценном камне. Через увеличительное стекло вы увидите, что в этом камне есть крошечное отверстие, и он отполирован как изнутри, так и снаружи. Он должен соответствовать определенным размерам, указанным на карточке, которую вы здесь видите, и имеет форму чаши, в которую поступает масло для смазки.

Сенатор Уоткинс (игнорируя Патрис и обращаясь к Томасу Важашку): И сколько зарабатывают прошедшие соответствующую подготовку люди, занятые на этой работе?

Томас Важашк: Я полагаю, средняя зарплата составляет от 75 до 90 центов в час. Что касается меня, то в неделю я получаю на руки тридцать восемь долларов с четвертью.

Сенатор Уоткинс: Некоторые индианки, у которых есть семьи, тоже там работают, не так ли?

Томас Важашк: Да, у большинства индианок, работающих там, есть семьи.

Сенатор Уоткинс: Почему на завод берут женщин, а не мужчин? У вас ведь есть много мужчин, не так ли?

Томас Важашк: Руководство завода организует тесты на проворство рук, и я считаю, женщины по этой части превосходят мужчин. А теперь позвольте мне воспользоваться возможностью и представить вам мисс Милли Клауд, которая приехала, чтобы огласить результаты своих исследований, посвященных социальным и экономическим условиям в резервации Черепашья гора.

Милли

– Если бы это можно было занести в протокол… – произнесла Милли.

Затем она начала.

Во время чтения своего исследования она была как в тумане.

Вопросов было много.

Так прошел час, потом следующий. Наконец настал перерыв.

Родерик

Помнишь, как ты умасливал того белого учителя? Величал его сэром, сэром таким, сэром сяким, постоянно благодарил, спрашивал совета. А потом украл ключи из кармана его костюма? Ты выпустил меня из подвала и засунул ключи обратно.

Томас

– Попробовать, что ли? – прошептал Томас.

Томас наблюдал, как сенатор Уоткинс идет по коридору. Со своей небольшой свитой он спустился по лестнице. Томас последовал за сенатором Уоткинсом вниз по ступенькам. Он нашел дверь с фамилией сенатора и вошел в приемную. Он уже собирался объяснить секретарше, кто он такой, когда сенатор Уоткинс вышел из кабинета.

– Это опять вы, – проговорил сенатор Уоткинс. – Что я могу для вас сделать?

– Я пришел, чтобы поблагодарить вас, – сказал Томас.

– Ну что вы, не стоит, – ответил сенатор.

– Я хочу поблагодарить вас за вашу заботу о нашем народе. Вы, очевидно, приняли нашу ситуацию близко к сердцу, и я был поражен добротой, проявленной к нам, когда вы нас так внимательно выслушали и вдумчиво взвесили наши показания по законопроекту о прекращении договоров.

– За все дни, проведенные в должности сенатора, никто никогда не благодарил меня за то, что я выслушал показания.

– Я бы назвал это упущением, – улыбнулся Томас.

Выходя из кабинета сенатора, он подумал: «Я и мои люди абсолютно беспомощны и находимся в отчаянии. Это признак того, насколько плохо все обстоит. Я готов поступиться своим достоинством, чтобы умасливать тебя, пока не добьюсь своего. Я надеюсь, это поможет нашему делу».

Прощание

На следующий день, после дачи показаний, их маленькая делегация покинула Капитолий. Им не терпелось сделать это поскорей, и тем не менее они медлили, как будто их присутствие все еще могло иметь какое-то значение.

Дорога домой

Томас